Чеченская война на страницах печати

Операция в Чечне по уничтожению бандитских формирований вступила в завершающую стадию. И это - повод оглянуться, поразмыслить над тем, чем стала нынешняя военная кампания для страны, ее армии, для самой горной республики, а также для различных политических сил в России и за ее пределами, оказавшихся почему-то по разные стороны окопов.

Падение Грозного

Падение Грозного после длительного сражения, а также разгром крупного сводного отряда боевиков, пытавшихся вырваться из города и уйти в горы, - это самая большая, если не решающая, победа Вооруженных Сил Российской Федерации в нынешней военной операции в Чечне. Еще с прошлой войны столица Чечни стала символом и для федеральных войск, и для боевиков. С неудачных штурмов Грозного началась война. Неожиданный захват Грозного в августе 1996 года отрядами боевиков увеличил растерянность в российских верхах и вынудил руководство страны одобрить унизительное Хасавюртовское соглашение.

Однако, уверовав в свою непобедимость и безнаказанность, военные лидеры Чечни стали с помощью извне готовиться к новой войне с Россией, стремясь к подчинению не только Дагестана, но и всего Северного Кавказа. Им удалось развязать эту войну, но она пошла по-иному, чем они ждали, сценарию.

Еще в октябре и ноябре 1999 года, когда Российская армия продвигалась по равнинной части Чечни и выдвигалась по Терскому и Сунженскому хребтам на дальние подступы к Грозному, стало очевидным, что противник будет защищать этот город как свою главную крепость. Укрепления, оставшиеся здесь от прошлой войны, были существенно усилены, а многие отряды боевиков, отступая под натиском Российской армии, отходили не в горы, а занимали позиции в разных районах Грозного. Стало очевидно, что в отличие от Гудермеса, Аргуна и Шали избежать уличных боев при взятии Грозного не удастся. Предложение просто окружить город и приступить к его осаде было отвергнуто: такая осада могла продлиться и два года. Некоторое время предполагалось, заняв пригороды столицы и оставив один или два коридора для выхода населения, подвергнуть город непрерывной и массированной артиллерийской, ракетной и авиационной обработке. Продвижение пехоты в город в этом случае могло проводиться лишь после полного огневого поражения противника.

Угрозы подобного рода содержались и в разбрасываемых над городом листовках, но этот план вызвал слишком бурный протест общественного мнения и был отвергнут. Но и планы штурма Грозного также были отвергнуты из-за неизбежных в этом случае больших потерь. В результате была определена тактика медленного продвижения со всех сторон по сходящимся линиям при массированной огневой поддержке. Специальные группы получали свой строго определенный сектор ответственности, продвигаясь вперед лишь после тщательной разведки и с проводниками из местных жителей.

Обойтись без потерь в войне невозможно. В боях за Грозный потери федеральных войск были минимизированы. Большую роль в этих боях играла и чеченская милиция под командованием Бислана Гантамирова, где было много бойцов, знавших улицы и подземелья города не хуже его защитников.

Хотя российская и западная печать упорно писала о штурме Грозного, никакого штурма в классическом его понимании не было, ибо это понятие предполагает массированную быстротечную операцию. Но в Грозном войска небольшими группами, не спеша, чистили квартал за кварталом, дом за домом, не вступая в непосредственное соприкосновение с противником. Рукопашные бои здесь были большой редкостью. Такая тактика отдаляла победу, но делала ее более убедительной, разрушая планы и расчеты чеченских полевых командиров.

На что рассчитывали чеченские лидеры? Их планы опирались на опыт прошлой войны. Было очевидно, что боевики не смогут опрокинуть Российскую армию. Но была уверенность в том, что крупные потери породят возмущение в российском общественном мнении и заставят политиков в Москве остановить наступление, пойти на переговоры и уступки. Была уверенность в поддержке даже не Востока, а Запада. Эти расчеты и ожидания разделяли и многие из российских газет и журналов, владельцы и редакторы которых явно желали поражения Российской армии.

”Когда в Россию пойдет потоком "груз 200" (т.е. гробы), все в Чечне изменится" - этот тезис постоянно присутствовал на страницах значительной части нашей печати. "Грозный должен стать вторым Сталинградом, - возглашал автор столичной газеты. - Он должен притягивать к чеченским событиям внимание мирового сообщества. Поэтому до тех пор, пока Запад не нанесет России смертельного для нее экономического удара, Грозный будет держаться".

Эти расчеты не оправдались. Грозный пал, и поля последних сражений были усеяны телами погибших боевиков, попытавшихся вырваться из окружения. На минных полях близ селения Алхан-Кала погибли многие полевые командиры, в том числе и из самых известных. Был тяжело ранен и надолго вышел из строя Шамиль Басаев. Сотни боевиков попали в плен не по своей воле. Сжимая сосуд с жидкостью, мы должны считаться с тем, что она может прорвать стенки сосуда в менее прочном месте. Но ведь такое место можно подготовить заранее. Из этой простой мысли родился и план той тщательно подготовленной операции, которая завершила осаду Грозного.
Британская журналистка Джанин ди Джованни оказалась единственной западной журналисткой, которая непосредственно наблюдала попытку прорыва нескольких тысяч боевиков через деревню Алхан-Кала из Грозного и разгром этой армии, которую Шамиль Басаев повел прямо на минные поля и под кинжальный огонь российских войск. Джанин ди Джованни с сочувствием и болью описывает гибель молодых боевиков, но не скрывает масштабов постигшей их катастрофы. Ее репортаж под заголовком "Разбитая повстанческая армия бежит из поверженного Грозного" был опубликован почти во всех западных газетах, опровергая утверждения Масхадова и части российских газет о планомерном и успешном отходе. Многолетний министр обороны России Павел Грачев на вопрос об уроках первой чеченской войны, планы которой он сам составлял и докладывал на Совете безопасности в ноябре 1994 года, ответил, что та война была "ненастоящей" и ее уроки не будут изучаться в военных академиях.

Грачев ошибался, как ошибались и те западные эксперты, которые поспешили сделать вывод о неспособности России на протяжении длительного времени проводить эффективные военные операции.

Еще в середине декабря 1999 года британский военный эксперт Майкл Эванс в статье "Русских не останавливают уроки истории" предсказывал неудачу Российской армии в Грозном. Он вспоминал не только сравнительно недавнюю осаду Сараево боснийскими сербами или осаду Ленинграда и Сталинграда, но и осаду еврейской крепости Масад в 70-м году нашей эры. Римскому легиону понадобилось тогда 15 тысяч солдат и два года, чтобы взять эту крепость на вершине горы в древнем Израиле, хотя ее защищала всего тысяча человек. Можно подумать, что в истории нет примеров, когда успех сопутствовал не тем, кто защищал, а тем, кто стремился овладеть городом или крепостью.

Итак, Грозный пал, и здесь начинают создаваться временные органы российской власти. Боевая операция в Чечне еще не закончена, но ее характер и масштабы существенно изменяются.

Война в горах

Горная часть Чечни служила укрытием и базой чеченским воинам не только во времена Шамиля, но и много раньше. В аулах, где жили более воинственные племена - тейпы, строились не только жилые, но и оборонительные башни в 3-5 этажей.
В 1995-1996 гг. федеральные войска ценой больших потерь заняли много важных опорных пунктов в горах Чечни, но не смогли установить здесь полный контроль. При этом не только у публики, но и у военных обозревателей нередко складывалось впечатление, что выиграть горную войну в Чечне Российская армия не может в принципе. Этот вывод многие повторяют и сегодня.
"В чеченском конфликте, - заявляла газета "Нью-Йорк таймс", - лишь у одной стороны есть шанс победить: это чеченские боевики. Либо они остановят российское наступление у Грозного, создав тупиковую ситуацию, либо отступят в горы, а потом вернутся, чтобы продолжить сражение. Кто проиграет? Проиграет гражданское население Чечни, попавшее в западню этого жестокого конфликта. Проиграет Россия, продолжая вести войну, в которой она не может победить. А если оценить все последствия войны, то проиграют и США".

Еще более мрачным был осенний прогноз военного эксперта Государственной Думы Алексея Арбатова. "Наши войска, - заявлял он в ноябре 1999 года, - будут двигаться дальше и подойдут к горам. Не забывайте, что наступает зима с ее туманами и грязью. Федералы станут на своих постах. Чеченцы перегруппируются, сориентируются, распределят, кому и где наносить удар, и начнут зимой контрнаступление по всей территории. В Грозном начнутся страшная мясорубка, массовая гибель мирных жителей и переход их на сторону боевиков. Начнутся массированная помощь из-за рубежа, жесткий нажим и давление Запада. Война в Чечне пойдет вширь. Заполыхают Дагестан, Ингушетия, Карачаево-Черкесия, и все это приведет к катастрофе для России".

Российская армия сделала в эту зиму почти все, чтобы опровергнуть подобные прогнозы. Конечно, преимущества боевиков, укрывшихся в горах, очевидны. Но и преимущества федеральных войск также велики. Территория горной Чечни и ее население в десятки раз меньше, чем в Афганистане или Курдистане. Граница Чечни с Грузией, через которую шел основной поток подкреплений и боеприпасов, - лишь немногим более 80 километров. Горная Чечня может дать укрытие и пищу не слишком многим боевикам, а в условиях зимы их положение может оказаться более трудным, чем у федералов, так как горные леса перестают быть укрытием, а большая часть горных троп и дорог становятся непроходимыми. В этих условиях велика роль авиации и воздушной разведки. Большим отрядам продержаться в горных ущельях и пещерах немыслимо, а реальные возможности получать подкрепления и боеприпасы и сохранять свободный маневр с выходом в Дагестан и Ингушетию не так велики, чтобы их нельзя было устранить. К тому же у Российской армии имеется немалый опыт боев в горных условиях, и это не только опыт Таджикистана и Афганистана.

Настоящая война в горах Чечни началась лишь с середины декабря 1999 года. Еще 9 декабря московская пресса утверждала, что "идея - отрезать противнику пути тылового обеспечения через грузинскую территорию, которую с 1995 года вынашивал Генеральный штаб, для Российской армии невыполнима. Это орешек не по зубам".

Однако первой же крупной операцией в горах стал 17 декабря успешный десант нескольких элитных подразделений пограничников и ВДВ на склонах гор в Аргунском ущелье у границы Чечни и Грузии. Чеченские базы и заставы были разгромлены, и российские войска перекрыли единственную стратегическую дорогу, по которой в Чечню прибывали подкрепления от радикальных исламистов разных стран, а также из Прибалтики, из Западной Украины, даже из Африки. В январе 2000 года благодаря новым десантам и работе инженерных войск зона контроля в пограничном Итумкалинском районе Чечни была расширена, а все попытки боевиков прорваться в Дагестан или разблокировать выход из Аргунского ущелья в Грузию были отбиты с большими для них потерями. Уже сегодня боевикам приходится жестко экономить боеприпасы и продовольствие.

К началу февраля федеральные войска взяли под свой контроль и выход из Аргунского ущелья на равнинные районы Чечни, закрыв так называемые Волчьи ворота. Кольцо продолжает сжиматься, и под контроль российских войск уже перешли многие из поселений горной Чечни, включая и родину Басаева - Ведено. К 10 февраля в руках боевиков оставался только Шатойский район, часть Веденского ущелья и центральная часть Аргунского ущелья. В дни ожесточенных боев в Грозном бои в горной Чечне шли не особенно интенсивно, и прорывы боевиков к Аргуну, Шали и Гудермесу были еще возможны. Теперь такие прорывы маловероятны, хотя опасность диверсионно-террористических операций еще существует. Однако заявления Аслана Масхадова, что подчиненные ему отряды не только удержат все позиции в долине реки Аргун, но вернутся на равнину и отвоюют Грозный, являются явным блефом. Ни сил, ни средств для зимнего контрнаступления у Масхадова нет. Известно, что в марте в горах начинается сезон схода лавин и распутицы. Поэтому решающих событий на этом театре военных действий можно ждать уже в ближайшие две-три недели.

Эпизоды информационной войны

Всякая война сопровождается активной пропагандой, которая с развитием средств массовой информации приобретает невиданный ранее размах. Не исключено, что в информационной войне, которая сопутствует нынешней чеченской кампании, задействованы силы и средства не меньшие, чем в реальных сражениях.

Недоброжелателей у российской армии и ее руководства оказалось немало не только на Западе, но и в самой России. Особенно громко ангажированная печать заявила о себе зимой 1999/2000 года, когда на фронтах в Чечне определился решающий перелом. Было бы трудно осуждать позицию тех или иных изданий и телеканалов, если бы речь шла о различных мнениях, позициях, толкованиях, а тем более о попытках донести до читателя важную информацию, которую власти по каким-то причинам хотели скрыть от российских граждан. Можно понять даже односторонность и тенденциозность в оценках событий этой военной операции и ее участников. Никто не обязан верить официальной точке зрения или комментариям военных властей. Возражения вызывают, однако, нередкие примеры прямой и грубой фальсификации и дезинформации. Можно было сомневаться, например, в официальных цифрах российских потерь. Но для чего, не опираясь ни на какие надежные источники, безапелляционно заявлять, что эти потери в 10 раз выше, чем официально объявленные? Если верить некоторым нашим газетам и голосам, моральный дух российских солдат столь низок, а кормят их так плохо, что они завидуют погибшим боевикам, у которых всего было навалом. По свидетельству столичного журналиста, Российская армия еще в ноябре 1999 года начала распадаться "на людей и зверей". Солдаты этой армии были "грязными и оборванными", а офицеры "стояли рядом в кружок и вовсю пили водку". Когда им заблагорассудится, они могли стрелять куда угодно, "часто просто по мирным жителям". Напротив, некоторые летчики сбрасывали свой боезапас в реку, чтобы "не брать греха на душу".

Полемизировать с такими "свидетельствами" бессмысленно. Война почти всегда сопровождается разного рода злоупотреблениями, включая и мародерство. Но трудно поверить журналу, который утверждал, будто на освобожденных территориях Чечни "едва ли не все бэтээры из элитных частей ОМОНа были внутри и снаружи устланы персидскими коврами и оборудованы стереосистемами, а на шее у каждого бойца красовались по две-три золотые цепи, снятые с убитых моджахедов". Эту же картину живописала на следующий день и деловая газета.

Крайне тенденциозны в освещении событий в Чечне многие газеты, принадлежащие олигархам. Но никто, пожалуй, не придумывал столь лживых историй о событиях в Чечне, как СМИ, близкие к "Яблоку". Если газета "Завтра" во всех печальных для России событиях видит руку таинственных центров международного сионизма, то "прояблочные" издания видят в этих же событиях коварную руку столь же таинственных российских спецслужб и в первую очередь ГРУ - Главного разведывательного управления Генерального штаба. Утверждается, например, что Шамиль Басаев и его брат Ширвани являются давними агентами ГРУ, и вся их деятельность согласована не с исламскими радикалами, а с сидящими в московских кабинетах ГРУ генералами военной разведки. Все детали нападения отрядов Басаева на Дагестан были якобы разработаны летом 1999 года на одной из вилл Южной Франции при участии Басаева и руководителя администрации Президента Александра Волошина. Также и взрывы домов в Москве были организованы ГРУ, а взрывчатка, мол, доставлялась не с тайных баз Чечни, а со складов ГРУ близ столицы. Под изложением всех этих бредовых историй стоит, однако, не имя Мовлади Удугова, а имя, казалось бы, вполне вменяемого публициста Бориса Кагарлицкого.

Ангажированная печать готовила своих читателей к разным вариантам окончания боев за Грозный. Однако тот разгром, который был учинен боевикам при попытке вырваться из города в горы, не укладывался в заранее подготовленные сценарии. Поэтому в первые дни февраля часть газет и телеканалов вообще ничего не сообщала своим читателям о поражении боевиков, а другая пыталась даже отрицать сам факт разгрома сводной группировки и ранения Басаева как выдумку Беслана Гантамирова или самих сепаратистов. Позже об этом стали писать как о каком-то малозначительном событии, а главное внимание сосредоточилось на судьбе корреспондента радиостанции "Свобода" Андрея Бабицкого. В "деле Бабицкого" действительно очень много неясного. Но, может быть, и здесь для ангажированной печати заготовлена какая-то хитроумная ловушка?

Война в Чечне и западная печать

Крайне тенденциозной, а часто ложной и откровенно антирусской была осенью и зимой 1999/2000 года та информация о войне в Чечне, которая публиковалась на страницах большинства западных газет и журналов. Очень редко публиковались сообщения официальных российских военных источников или даже не особенно объективных российских газет. Преимущество отдается до сих пор сообщениям из чеченских источников. В большинстве случаев эти сообщения являли собой дезинформацию, которую нет смысла опровергать. В западных газетах публиковались не только интервью с Асланом Масхадовым, который уверял своих собеседников, что его армия отступает по плану, сохраняя силы, и что она обязательно разгромит российского "агрессора", но и с бывшим президентом Чечни Зелимханом Яндарбиевым, который призывал США и НАТО разбомбить Кремль - по образцу, как это делалось в Белграде и Багдаде. В Грозном и в горной Чечне время от времени появлялись наиболее отчаянные западные корреспонденты, которые очень сочувственно описывали все то, что они видели в отрядах боевиков - их в западных газетах обычно именуют "борцами за свободу", а во французской печати - "угнетенным народом, сражающимся за свою независимость".

Много писал о Чечне и небезызвестный "советолог" Збигнев Бжезинский. В самом начале конфликта он призывал Россию предоставить Чечне полную независимость, что было бы, по его мнению, не только справедливым, но и выгодным для России. В начале боев за Грозный этот же автор, ссылаясь на якобы имеющиеся данные разведки стран Центральной Европы, заявлял, что именно Россия готовится к химической войне против защитников и жителей города. Один из французских корреспондентов утверждал, что он проехал Чечню вдоль и поперек, не предъявляя документы, а отдавая каждый раз российскому офицеру стодолларовую купюру. По его свидетельству, некоторые из горных сел Чечни откупились от бомбардировок за 5 тысяч долларов. Всех превзошел однако уже упомянутый выше Андрей Бабицкий, российский гражданин, но западный корреспондент по юридическому статусу. Выступая 24 декабря 1999 года в программе "Либерти лайв", Бабицкий пояснял слушателям, что "чеченцы отрезают головы солдатам не потому, что они садисты и испытывают склонность к жестокому обращению с русскими, но просто они пытаются таким образом сделать войну более выпуклой, зримой, яркой, достучаться до общественного мнения".

Известно, что чеченцы отрезали головы и некоторым гражданам западных стран. Конечно, в западной печати встречаются и объективные публикации. В газетах США приводились факты сотрудничества чеченских военных лидеров и исламских террористов из группы Бен-Ладена. "Запад не понимает проблемы Чечни, - писала газета "Бостон глоб". - Россия реагирует на два вторжения в Дагестан с целью отторгнуть его от России и создать единое исламское государство. Русские сдерживались годами, хотя более тысячи граждан было захвачено в качестве заложников. В Чечне нет человека, который мог бы вести переговоры от имени чеченского народа. Масхадов не контролирует других командиров. Позиция Запада поощряет сепаратистов и экстремистов и ведет к радикализации позиции России. В Дагестане начинают считать, что за чеченскими вторжениями стоят Соединенные Штаты".

"Америка действововала бы точно так, как действует Россия, если бы у нас в Техасе возникла бы аналогичная ситуация. США заинтересованы в стабильной, дружественной, хотя и не совершенной демократически России куда больше, чем в квазинезависимой, неизбежно враждебной, занятой контрабандой наркотиков и оружия террористической Чечне", - писала газета "Нью-Йорк дейли ньюс". "Проблемы Чечни слишком сложны, чтобы к ним подходить с нынешним примитивными мерками, - писала немецкая газета "Цайт". - Здесь нельзя руководствоваться лишь меркантильными нефтяными интересами. Здесь живет более сотни народов и есть тысячи кланов. На Кавказе конкурируют четыре государства, семь северокавказских республик и несколько сепаратистских образований. Это адский котел. Сегодня этот регион служит выходом во внешний мир для богатых нефтью и газом стран Центральной Азии. Великие державы пытаются установить свое господство над Кавказом, и у России есть не только повод для беспокойства, но и достаточно причин, чтобы прибегнуть к традиционному методу - к войне, так как исламские боевики оказались неспособны понять любой другой язык, кроме языка силы". Примеры таких объективных публикаций можно продолжить, но не они задавали до сих пор тон в западной печати. Неудивительно, что рядовые читатели, да и многие политики Запада явно дезориентированы потоком тенденциозной или просто лживой пропаганды.

Об угрозе партизанской войны в Чечне

По мнению многих обозревателей, успехи федеральных войск ведут не к окончанию войны, а к переходу ее в новую и, может быть, более опасную фазу партизанской войны. "Каждой новой победой в чеченской кампании, - заявляет Александр Гольц из "Итогов", - федеральные силы приближают начало партизанской войны, которая может стать бесконечной". И безнадежной, добавляют другие, ибо в такой войне победить нельзя. Но это отнюдь не аксиомы. Военной науке известны разные виды как партизанской, так и антипартизанской войны, и нет оснований предполагать, что российское руководство не найдет ответа на новые угрозы.

Есть несколько главных условий для успешной партизанской войны. Это прежде всего поддержка населением, наличие прочных баз за пределами территории военных действий и активная помощь оружием и людьми извне. Автор все той же, близкой к "Яблоку" газеты, уверен, что все эти условия в Чечне имеются. "Запад, - уверяет он, - обязательно нанесет России мощный экономический и политический удар. И когда Запад поставит Россию на колени, чеченцы устроят российской группировке "ночь длинных ножей". Армия "победителей" будет разгромлена за одну ночь. Сотни солдат и офицеров будут убиты, тысячи попадут в плен, после чего Кремль согласится на любые условия чеченской стороны". Весь этот бред, модно называемый ныне версией, не отражает реальной ситуации в Чечне.

Попытки развязать партизанскую войну уже предпринимались в Чечне, но они не имели успеха, так как силы МВД показали свое преимущество в огневой мощи и мобильности.
Нет никаких оснований предполагать, что Запад начнет с Россией экономическую войну из-за Чечни, ибо это дорого обошлось бы и самому Западу. Да и почему западные страны должны поддерживать исламских экстремистов на Кавказе, если в других районах мира исламский радикализм выступает против интересов Запада. Даже страны мусульманского Востока резко сократили в последние месяцы помощь чеченским сепаратистам. Да и ни Грузия, ни Азербайджан не допустят создания на своей территории каких-либо баз для чеченских сепаратистов, а территория Чечни слишком мала, чтобы такие базы можно было бы создать где-то в "глухих" районах самой Чечни.

"Мы ведем войну с целым народом, а народ победить нельзя", - так звучит очередное утверждение определенной части столичной прессы. Официальная точка зрения на этот счет известна: Российская армия ведет войну не с чеченским народом, а с террористами. Однако в реальной ситуации все выглядит сложнее этих "чистых" схем. Тем не менее было бы ошибочным преувеличивать близость главных военных лидеров Чечни и ее народа. Не следует преувеличивать и влияние на чеченский народ неизвестного ему ранее ваххабизма. Строгое следование законам и нормам шариата, на чем настаивал Аслан Масхадов, также не являлось восстановлением традиций и обычаев чеченского народа, где никого нельзя было в прошлом бить палками, а женщины не закрывали лицо чадрой. Не следует преувеличивать и воинственность чеченцев или их невосприимчивость к удобствам и ценностям современной цивилизации и нормам государственной жизни. Хотя у чеченцев не было в прошлые века своей государственности, это не дикое племя, неспособное понять и принять российские законы. Даже между главными лицами среди боевиков не было раньше и нет сегодня единства, и очень разные люди и группы контролировали до сих пор разные районы Чечни и имели разные источники доходов. С поражением в Грозном и неизбежным отступлением в горных районах эти противоречия обострятся, ибо далеко не все чеченцы, их командиры, старейшины, религиозные авторитеты готовы вести войну до любого конца. Тяжелейшие испытания последних десяти лет заставляют немалую часть населения Чечни не только соглашаться, но и стремиться жить в составе России.

Показательно, что даже в лагерях чеченских беженцев в Ингушетии Б. Гантамиров был встречен как национальный герой, и в его отряды за короткий срок добровольно вступили более полутора тысяч молодых чеченцев, что позволило почти без боев и потерь освободить несколько городов и сел между долиной реки Терек и горами. Немалое влияние в чеченском народе сохранили такие люди, как Саламбек Хаджиев, Руслан Хасбулатов, Яраги Мамодаев, Ахмед-Хаджи Кадыров и другие, которые живут сегодня и в Москве, и в Чечне и которые при всех различиях между собой выступают за сохранение республики в составе российского единства.

Основная часть чеченской диаспоры не заинтересована в отделении Чечни от России, а ведь за пределами Чечни живет сейчас больше чеченцев, чем в самой этой республике. Все национальные традиции и обычаи чеченского народа, его особенности и религия могут быть сохранены в составе России, и даже вернее всего, в составе России, ибо независимое государственное существование требует такого напряжения сил и средств, которых у многих не слишком крупных народов просто нет. Однако никто в России больше не будет терпеть и мириться с таким давним промыслом бандитских групп в горных районах Чечни, как разбойные набеги, грабежи, захват заложников и работорговля. Громадное расширение этого злодейского ремесла в последние годы стало одной из главных причин изменения общественного мнения России по отношению к "независимой" Чечне, а, стало быть, и к новой войне.

Один из российских журналистов, побывавший недавно в освобожденных аулах горной Чечни, поразился множеству новых домов и благосостоянию местных жителей, которые, сохраняя свои дома от разрушения, убедили боевиков уйти на свои базы в горах и встречали генерала Трошева с портретами Владимира Путина в руках. Этот журналист уверен, однако, что уже после разгрома боевиков и бегства Аслана Масхадова и других руководителей чеченского сопротивления за границу именно в горах начнется жестокая партизанская война. "Воевать здесь будут, - утверждает он, - не на жизнь, а на смерть - за левую солярку, за свободу контрабанды и работорговли".
Кто-то, может быть, и начнет в горах такую войну, но что останется в этом случае от нынешнего благосостояния этих людей, да и от самих аулов?

Эти темы можно продолжить, но в целом уже нет сомнений, что при разумной и дифференцированной политике федеральных властей партизанская война на территории Чечни невозможна, а отдельные ее очаги будут подавлены. Чечня имеет шанс стать со временем спокойным и достойным членом Российской Федерации. Сепаратизм может здесь сохраняться еще долго как политическое течение меньшинства, но не как военно-террористическое движение.