Почему нет памятников погибшим в Чечне?

Можно спорить, насколько «правильно» было начинать его в Храме с молитв Илье Пророку, который считается покровителем воздушно-десантных войск. Но впервые за все годы торжества начали с молебна, на который «голубые береты» пришли целыми семьями.

А потом в парке у Мемориала погибшим воинам состоялся традиционный митинг, который открыл военный комиссар Петр Блинов. Звучала музыка, и диктор торжественно называл фамилии качканарцев, отдавших свои юные жизни при выполнении воинского долга. В Афганистане и Таджикистане, в Чечне и других региона… 39 фамилий высечено на гранитных плитах Мемориала.

А потом возложение гирлянды из веток пихты и цветов. Ее пронесли и положили к подножью юные десантники военно-патриотического клуба «Витязь». И вот уже сами застыли, как мраморные, в почетном карауле.

«…Традиционно, с самого раннего утра по городу разъезжали машины с флагами и флажками ВДВ, - написал в отчете «Качканарский рабочий». - С каждым годом этот праздник привлекает все больше и больше молодежи, всех горожан, и потому можно сказать, что день ВДВ становится у нас общегородским праздником. На него съезжаются и десантники из соседних городов, которые откровенно завидуют, что в Качканаре день ВДВ празднуется так дружно и слаженно».

Так почему в Качканаре можно, а в других городах и весях нельзя?

Одна из причин, что лежит на поверхности, – нет в Москве и областных центрах такого Мемориала, как здесь. Некуда, собственно, податься вчерашним десантникам, пограничникам или контрактникам, чтобы почтить память погибших в мирное время товарищей по оружию.

- Возводили мы памятник методом «народной стройки» после дефолта в 1998 года, когда и денег-то ни у кого не было – рассказали мне в здешнем отделении Союза десантников России. – Собирали, что называется по копеечке. Люди отрывали от себя последнее. Гранит заказывали в Карелии. И теперь в парке появилось особое, святое место. Сегодня сюда идут качканарцы почтить погибших ребят, отдавших жизнь за Родину. Школы проводят экскурсии. После бракосочетания с цветами приезжают молодожены…

Посидишь на скамеечке, подслушаешь нечаянно, о чем тихо воркуют мамаши, и понимаешь их главную заботу. А она в том, чтобы не попал их сыночек служить на Северный Кавказ, где недавно была война с Грузией. Сколько там деток наших полегло!

Афганская кампания от этих женщин где-то далеко. Отслужили уже действительную дети воевавших там солдат и офицеров. А третья – Северокавказская война – она рядом. И конца ей не видно. Каждый день там гремят взрывы и кого-то убивают.

И как-то так преломилось в сознании многих качканарцев, что Мемориал этот – прежде всего в честь погибших в Чечне ребят. Не только в первую войну, но и во вторую…

Имя на обелиске

- Может, останешься, Володя? – утирая платочком уголки глаз, спросила Валентина Владимировна. – Дослужить-то и здесь можно. Похлопочем в военкомате.

- Нет, – обнимая мать, твердо ответил сын. – Я обещал ребятам вернуться, значит, должен ехать. Отслужу, как надо и вернусь. В мае дембель – ты же знаешь.

За полгода до окончания службы 20-летний командир экипажа БМП сержант Владимир Дюльдин был поощрен командованием краткосрочным отпуском на родину. Радости матери с отцом не было предела. Но 10 суток для них пролетели как одна минута. Разговоры о том, чтобы перевестись в воинскую часть поблизости, сын отметал с порога. И они поняли: с принятием присяги их власть над ним кончилась.

Но он не вернулся. Вскоре вообще перестал писать. Месяц- другой… А тут – самая настоящая война в Чечне. Наконец, истерзавшись, она написала в воинскую часть во Владикавказе: где мой сын? Почему не пишет домой? Ответ поразил в самое сердце: ваш сын, сержант Дюльдин В.А., самовольно оставил подразделение и числится без вести пропавшим.

Только материнское сердце способно распознать фальшь в таких казенно-равнодушных строчках.

Тут и родилась мысль: ехать и на месте во всем разобраться. Только на какие деньги пускаться в далекий путь? Мужу, водителю автобуса, много месяцев задерживали зарплату. А у себя в аптеке, где она работала фармацевтом, получала совсем небольшое жалованье. Но именно родной коллектив пришел на помощь.

И хотя прошло 15 лет, Валентина Владимировна в подробностях помнит ту кошмарную поездку. Как унизительно топтались они с мужем на КПП, потому что никто из офицеров роты не хотел с ними разговаривать. Как буквально прорвались через дежурного и прямо с чемоданами пришли на плац, где командир части проводил смотр.

- А дальше началось сплошное вранье, – рассказывает мать. – Ушел – не пришел. И вскоре вытащила из них признание: из части он не сбегал, а потерялся по пути следования колонны из Владикавказа в чеченский город Шатой. Это было в декабре 1994 года, их готовили к штурму Грозного. Говорю: «Везите меня на место, где пропал мой сын». Отвечают нехотя: «Скоро в том направлении пойдет колонна бронетехники. В танке поедете?»

Оставила мужа в части, сама уселась в машину. Теснотища, на каждом ухабе головой обо что-то бьешься. Спасибо, ребята из экипажа шлем дали. В общем, нашли это место в горах. Говорят: вот здесь, на крутом подъеме, БМП сержанта Дюльдина сломалась. Колонна пошла вперед, а его еще с одним солдатом-кавказцем оставили охранять машину. А когда за ними вернулись – нет обоих. Тот солдат вернулся в роту, а Володя – нет. Где, когда и куда он исчез, я так и не могла ни у кого узнать.

…Много лет боролась убитая горем мать за честное имя сына. За то, чтобы снять с него клеймо «самовольщика». Чтобы признали его погибшим во время проведения контртеррористической акции в Чечне.

Я смотрел на эту простую русскую женщину и удивлялся: откуда в ней столько мужества и сил? Одна, без всякой помощи, собрала гору справок и свидетельских показаний и выиграла- таки иск у Министерства обороны. Суд признал сержанта В.А.Дюльдина погибшим на военной службе.

История ее победы мгновенно облетела Качканар. И по постановлению городской Думы фамилию В.А.Дюльдина выбили на Мемориале в честь воинов, погибших при исполнении воинского долга. И таких фамилий – 39, о каждом можно написать книгу.

Уж лучше дебоши?

И сам собой рождается вопрос: почему руководители страны не поставят в Москве такой же памятник солдатам и офицерам, погибшим за последние десятилетия при выполнении воинского долга? Случайно или не случайно? И слышишь такой ответ от качканарских ветеранов ВДВ: видимо, не случайно. Для Кремля и «Белого дома» лучше, если «голубые береты» будут устраивать 2 августа пьяные дебоши в парках, на улицах и на рынках, чем задавать «проклятые вопросы».

Например, за что они проливали кровь в Афгане, почему ушли оттуда, если сегодня там хозяйничают американцы? Янки, которым открыта воздушная дорога через Россию, в «знак благодарности» завалили ее героином, который уносит в год до 100 тысяч жизней молодых ребят. Это в 6-7 раз больше, чем пало советских солдат и офицеров в Афганистане за 10 лет кампании.

Или: за что воевали и гибли качканарские ребята и их сверстники в «самопровозглашенной республике Ичкерия, если госбюджет сегодня выплачивает ей многомиллиардные «контрибуции», которые намного превышают дотации другим регионам? Сегодня «усмиренная Чечня» ведет себя как победитель, цветет и размножается, не в пример остальной вымирающей России.

Нет, такие вопросы кремлевским небожителям, похоже, совсем ни к чему. А стало быть, «ни к чему» и памятник солдатам и офицерам, погибшим в военных конфликтах в мирное время. Незачем народу лишний раз напоминать об убитых в Афгане и Чечне и убиваемых сегодня на Северном Кавказе.

И потому в день ВДВ власти закрывают глаза на «экстремизм» разбушевавшихся «крылатых пехотинцев». И даже уголовные дела о «разжигании межнациональной розни» в этот день против них не возбуждаются…