«Я ВАС ТУДА НЕ ПОСЫЛАЛ» (Чеченский конфликт)

День 9 июля 1996 года черной страницей вошел в жизнь бойцов специального отдела быстрого реагирования Дальневосточного регионального управления по борьбе с организованной преступностью. В селе Гехи Урус-Мартановского района Чечни они вступили в бой с многочисленной бандой боевиков. Мужество и боевой профессионализм дальневосточных спецназовцев помогли им достойно проучить бандитов. Но и хабаровские воины понесли потери. Погиб лейтенант милиции Сергей Орлов, впоследствии ставший Героем России посмертно. А остальные четырнадцать бойцов группы получили ранения. И многие – очень серьезные.

Мои собеседники – майоры милиции в отставке Евгений Иванченко (две командировки в Чечню) и Валерий Кононенко (три командировки) – стали инвалидами третьей группы. Валерию три пули пришлись по правой ноге, перебив бедро выше колена. В итоге нога короче левой на несколько сантиметров. Две пули попали в правую руку. Одну пулю в кости левой ноги он носит в себе до сих пор. Плюс – контузия.

Евгений получил пулевые ранения левого колена, правого плеча и предплечья, подмышечной области с полным повреждением плечевой артерии. У него были повреждены нервы правой руки. И тоже  – контузия.

У обоих – множественные осколочные ранения от разрывов гранат. Осколки до сих пор в теле, извлекать их опасно: можно повредить артерии, нервные волокна. У обоих есть последствия боевых ранений – гипертония, остеохондроз.

Прежде чем расспросить офицеров о ранениях и болезнях, я извинился перед ними. И здесь подробно сказал о ранах для того, чтобы было понятно, насколько кощунственно то, что произошло с ними далее. Вернее то, что проделали с ними и со многими их боевыми товарищами.

Когда собровцы поехали в эту боевую командировку, им авансом выплатили командировочные деньги за два предполагаемых ее месяца. Но тот бой в Гехи случился через две недели после начала командировки. Потом было длительное пребывание в госпиталях. По всем существующим нормам и положениям боевая командировка считается завершенной после окончания лечения и закрытия больничного листа. То есть им должны были заплатить дополнительно деньги после того, как офицеры вернулись в строй. Но… должниками оказались они сами. Им было сказано, что они имеют право на выплаты только за две недели до боя. А потом, дескать, они были уже не в Чечне, а в госпиталях. А это уже – не боевая командировка…

Помните, в свое время, когда шла война в Афганистане, по средствам массовой информации прошла фраза чиновника: «Я вас туда не посылал…» Не все верили, что может существовать человек, реально озвучивший эту бредовую мысль. Однако, люди такие есть. Один из высоких милицейских начальников сказал офицерам так:

- Пока вы там водку жрали, мы здесь с преступностью боролись. И что теперь, я должен списывать эти деньги?

И им оставили выплаченное только за две недели до боя. А они уже получили деньги за время лечения в госпиталях. Теперь их пришлось возвращать. И полгода собровцы получали сильно урезанную зарплату. И это при том, что и у Валерия, и у Евгения жены находились в отпусках по уходу за детьми. У первого ребенок родился незадолго до командировки в Чечню, а у второго – во время нее.

Более того, Евгений после ранения госпитально лечился в Москве. Не было денег, а просить жену прислать их, понятное дело, не хотелось. По его просьбе сосед по палате написал рапорт на имя руководства ГУБОП МВД России с просьбой оказать ему материальную помощь, а он с трудом расписался под рапортом израненной рукой. И помощь оказали. Привезли деньги, вручили и сказали: это тебе на фрукты, лечись, боец.

А вскоре после возвращения Евгения в Хабаровск из МВД страны пришел финансовый документ, из которого следовало, что полученные им деньги – это не материальная помощь, а как бы сумма, выданная в долг. Теперь ее надо перечислить на счет МВД. И ее перечислили, высчитав деньги из зарплаты офицера…

Тяжело было служить, испытывая последствия ранений и последствия дремучего равнодушия системы. Но служить было надо. Прежде всего потому, чтобы набрать выслугу, необходимую для получения минимальной пенсии. Иначе – на что жить? И они благодарны генерал-майору милиции Николаю Меновщикову, бывшему в то время начальником ДВ РУБОП, за то, что дал возможность дослужить до нужной выслуги.

В июле 2001 года Валерий и Евгений написали рапорты на увольнение. Как и положено, их поместили в больницу УВД края для обследования состояния здоровья. А тут грянуло очередное реформирование милицейского ведомства, в рамках которого были ликвидированы региональные УБОП. Личные дела сотрудников ДВ РУБОП были переданы в управление кадров УВД Хабаровского края для решения их дальнейшей судьбы. Оттуда они и были уволены.

Но до человеческого подхода к решению вопроса и здесь не снизошли. При увольнении на пенсию, как известно, сотрудникам органов внутренних дел положено выплатить выходное пособие. Сразу не выплатили. Сказали, что пока нет денег. Офицеры обратились в суд, который принял решение в их пользу. Однако на судебных исполнительных листах главный бухгалтер ЦБ УВД Хабаровского края И. Кулешова пишет, что по состоянию на 26.06.2002 года в кассе средств на выплату выходного пособия нет.

Деньги Валерий и Евгений получили в общей сложности более чем через полгода после увольнения на пенсию. Сейчас они снова ждут решения суда, совершенно справедливо считая, что им положены надбавки к пенсии за потерю трудоспособности и выплаты за сверхурочную работу в период проведения неоднократных этапов операции «Вихрь-антитеррор». (Кстати говоря, автор этих строк прошел через аналогичные проволочки в УВД края, и получил причитающиеся ему деньги только после судебного разбирательства).

Валерию и Евгению при подготовке искового заявления в суд потребовались документы, подтверждающие потерю профессиональной трудоспособности.

Готовя к печати этот материал, я вчитывался в имеющиеся в моем распоряжении бумаги и в очередной раз убеждался в том, что чиновничье равнодушие может загнать в гроб кого угодно.

Вот справка № 281 от 19 октября 2002 года. где руководители военно-врачебной комиссии УВД Хабаровского каря, перечислив ранения и их последствия для здоровья Евгения Иванченко, делают вывод, что указанные телесные повреждения «исключают возможность прохождения службы в органах внутренних дел».

Казалось бы, что еще тут неясного? Но для суда этой справки и иных документов (все их перечислять не буду) из медицинских учреждений недостаточно. Требуется соответствующее заключение судебно-медицинской экспертизы. И начальник Государственного учреждения здравоохранения «Бюро судебно-медицинской экспертизы» министерства здравоохранения Хабаровского края А. Чернышов 22 июля с.г. извещает офицеров милиции о том, что им надлежит оплатить стоимость экспертизы. Они оплатили. По 4162 рубля 50 копеек из собственного кармана.

На сегодняшний день бюро СМЭ известило Валерия Кононенко и Евгения Иванченко о том, что заключение готово (хотя как это его умудрились довести до готовности, совершенно не ясно: у офицеров взяли медицинские документы, а с ними сами не побеседовали и даже элементарно не осмотрели!). На руки им документы не выдают, и содержание их офицерам не известно. Говорят, что готовы выдать заключения работникам суда, но те за документами не приходят…

Сие, однако, неправда. Работники районного суда регулярно бывают в бюро, забирают документы по разным делам. А почему им не выдают заключения по Валерию и Евгению, – это неведомо.

…Я бегло, без многих деталей и подробностей, рассказал об этой еще не кончившейся истории. И самый болезненный, сидящий в душе занозой вопрос, таков: их не убили чеченские бандиты, так за что же добивают свои (не бандиты, конечно, – чиновники)? Впрочем, какие они свои…

Впрочем, проблема родилась не сегодня, и даже не вчера. Операции в Алжире, Египте, Йемене, во Вьетнаме, Сирии, Анголе, Мозамбике, Эфиопии, Камбодже, Бангладеш, Афганистане, Лаосе, Сирии, Ливане… Во многих странах боевые действия, в которых принимали участие наши сограждане, вспыхивали неоднократно и велись зачастую в течение продолжительного времени.

Руководители Хабаровской краевой организации ветеранов локальных войн и военных конфликтов «Боевое братство» полковники запаса Александр Коломиец и Евгений Куцев (оба – участники боевых действий в Афганистане) рассказали, что всего в их и других родственных организациях числятся около 4 тысяч участников боевых действий этих самых «локальных войн». И проблем у большинства из них – немерено.

Для кого-то, может быть, эти войны и есть локальные. А для солдата, посланного на войну и идущего в бой, каждое столкновение с вооруженным противником – это взгляд в лицо смерти или перспектива стать инвалидом. И его не касаются и не должны касаться последующие оценки правомерности или неправомерности той или иной войны, которую, сочло целесообразным вести руководство страны. Солдат подчиняется приказу и выполняет свой долг. И надеется на то, что у нас «никто не забыт, и ничто не забыто».

Проблема настолько многогранна, что даже основные ее аспекты в журнальном материале обозначить невозможно. Коснусь лишь некоторых из них.

В судьбе Александра Доронина война в Афганистане сломала практически все. Там он заболел малярией. Думается, не надо объяснять, что такое на практике «бесплатное пользование поликлиниками», «внеочередное бесплатное оказание медицинской помощи по программам государственных гарантий», «бесплатное обеспечение лекарствами по рецептам врачей в порядке, определяемом субъектами Российской Федерации» (все процитированное – из федерального закона «О ветеранах»).

В общем, несмотря на «государственные гарантии», Александра вполне бесплатно залечили до того, что человек почувствовал, что такое преддверие могилы. Положение усугублялось тем, что с женой, не выдержавшей такого бытия, ему пришлось расстаться. Не было жилья. И они с матерью купили домик-развалюху в селе Красицкое Вяземского района – на лучший вариант попросту не хватило более чем скромных средств.

Когда Доронин почувствовал «край», пришел в «Боевое братство». Здесь сделали все возможное, и добились помещения Александра в 301-й окружной военный клинический госпиталь. Здесь, чем смогли, помогли. Ветеран войны, которому нет еще и сорока лет, почувствовал себя куда лучше, чем до лечения военными медиками.

Считается, что у Александра есть жилье – тот самый домик-развалюха. Словом, жить можно…

Передо мной две справки, подписанные командиром ОМОНа при УВД Хабаровского края подполковником милиции И. Гуревичем. Первая  – в отношении прапорщика милиции Алекся Ребуса (три боевых командировки в Чечню, 19 июня 2001 года получил огнестрельное ранение шеи с повреждением левого симпатического узла и сотрясение головного мозга). Вторая – старшего прапорщика милиции Александра Алексеева (четыре боевых командировки в Чечню, 18 июля 2001 года получил огнестрельное ранение правого локтевого сустава с множественными переломами и касательное ранение спины в области грудных позвонков).

В обеих справках говорится, что в «соответствии с постановлением Правительства РФ № 535 от 1997 года «О дополнительных мерах и компенсациях сотрудникам ОВД, выполняющим задачи в составе временной оперативной группировки сил на территории Северо-Кавказского региона» (пункт 1.2), нет возможности засчитать в льготную выслугу лет времени его непрерывного нахождения на излечении в медицинских учреждениях из расчета 1 месяц за 3 месяца». Если перевести с бюрократического языка на русский, то получается, что время лечения после ранения не засчитывается в льготном исчислении.

Мелочь? Отнюдь… Хабаровчанка Раиса Чередниченко воевала в Афганистане санинструктором, стала инвалидом второй группы. А потом долгое время не могла оформить в собственность ведомственную квартиру. Для этого надо было заплатить 165 тысяч рублей. Лишь недавно, благодаря вмешательству местных властей, ей дали возможность получить в собственность квартиру без уплаты этой суммы.

Впрочем, проблему можно было решить и раньше. Если бы не одно «но». По существующим порядкам право получения жилья имеет бывший военнослужащий, прослуживший не менее 10 календарных лет. А Раису Чередниченко ее командир счел возможным уволить с выслугой девять лет и девять месяцев. Трех месяцев и не хватило. Это вот и делает понятным, почему бывшим милиционерам Ребусу и Алексееву приходится бороться за каждый месяц выслуги. Как знать, когда и какой чиновник в какую букву какой инструкции упрется с упорством, достойным лучшего применения.

Читаешь федеральный закон «О ветеранах», оцениваешь льготы, предусмотренные для ветеранов, и думаешь о том, что, во-первых, не бог весть какие это льготы. Во-вторых, попробуй еще получи их сполна. Те крохи, которые для своих сыновей продекларировала страна, – за них еще побороться надо. И иногда получается, что у людей, у которых хватало сил воевать, не хватает сил бороться за эти крохи.

Бывший армейский майор Александр Резниченко, ветеран войны в Афганистане, кавалер ордена «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» и медали «За отвагу» не выдержал жалкого существования после войны, после ранений и контузии. Не вдаваясь в подробности, скажу, что он умер от переохлаждения, и тело его было найдено в лесополосе близ села Корсаково Хабаровского района. При нем были документы и с опознанием проблем не возникло. Но семья (распавшаяся) проживает на западе страны, и тело востребовано не было. И воина похоронили на кладбище в районе села Анастасьевка того же района. Как «бомжа», в могиле под номером 357… Лишь спустя немало время ветераны «Боевого братства» разыскали его могилу и с почестями перезахоронили товарища на «афганском» секторе городского кладбища Хабаровска.

Немало судеб людских переломали войны. А помогли войнам в этом равнодушие государства, пославшего своих сыновей в бой. Даже те льготы, которые, вроде бы как и есть, получить очень непросто. Принимается какой-то закон, а те, кто призван его претворять в жизнь, руками разводят: нет механизма исполнения. Когда будет? А не знаем…

Впрочем, льготы не только дают – их еще и отбирают. Как это случилось после 1 июля 2002 года. Практически все участники «локальных войн», с кем пришлось общаться, говорили о том, что слыша при проводах на войну высокие слова высоких начальников, не очень то верили этим словам. И как правило не ошибались…

…Вообще-то Родину любить следует: это нам еще в детском саду объясняют. И воины России любят ее – вряд ли может быть иначе. Только как бы хотелось, чтобы и Родина была для своих верных сыновей заботливой матерью, а не равнодушной мачехой.

А льготы…Они, конечно, нужны, коль скоро у нас нет пока ничего лучшего. Но почему и здесь не обходится без, мягко говоря, глупостей. Недавно принято решение о том, что участники боевых действий в Чечне приравнены в правах к участникам Великой Отечественной войны. Дело, разумеется. хорошее. Но у участников, скажем, войны в Афганистане сразу возник болезненный вопрос: а почему они рангом ниже и являются по статусу лишь ветеранами боевых действий, что имеет соответствующие правовые последствия?..

Вообще-то, если сравнивать с цивилизованными странами, на которые у нас принято равняться в последние годы, то там для солдат не предусмотрены такие льготы, которые предусмотрены для наших воинов. Кроме двух. Первая – это оплата их ратного труда, исключающая «первоочередную установку квартирного телефона», «преимущество при вступлении в жилищные кооперативы», «бесплатный проезд на всех видах городского транспорта» и т.д.

Еще у них есть солидная пенсия, а для работающих – льготы при налогообложению. Тамошние ветераны способны без особых затруднений покупать квартиры, машины, оплачивать отдых в любой точке земного шара, и многое другое.

И, наконец, третья льгота – почет от государства и уважение сограждан. Уважение, которого достойны люди, с оружием в руках отстаивавшие интересы Отечества.

Автор – полковник милиции в отставке.