Чеченский и казачий спецназ ГРУ

Стараниями российских средств массовой информации о батальонах «Восток» и «Запад», укомплектованных чеченцами, теперь широко известно не только в России, но и далеко за ее пределами. Журналисты позиционируют эти подразделения как отряды специального назначения. При этом наиболее широко освещалась в прессе деятельность батальона «Восток» под командованием Сулима Ямадаева.

Однако далеко не всем известно, что действительно отрядом спецназ является только батальон «Запад», которым до не­давнего времени командовал кавалер двух орденов Мужества, Герой России Саид-Магомед Какиев. После того как подпол­ковник Какиев поступил в Военную академию имени М.В.Фрунзе, командование батальоном принял Беслан Элимханов. О том, когда и как формировался батальон «Запад» и как он действовал в ходе второй чеченской кампании, нам рассказал офицер ГРУ, не понаслышке знающий подоплеку создания этого уникального воинского формирования современной Рос­сийской армии.

По вполне понятным причинам имена многих участников описанных ниже событий изменены.

В поисках реальной силы

Необходимость формирования национальных чеченских подразделений для решения специальных задач на территории Чеч­ни была осознана давно. В конце августа - начале сентября 1999 года, когда отряды Басаева и Хаттаба вторглись в Даге­стан, было решено воплотить идею в жизнь. Офицерам ГРУ работать в тот период приходилось с большим количеством че­ченцев, относящихся к оппозиции, которые вынуждены были срочно бежать из «свободной Ичкерии». В Москве и области разведчики подбирали чеченцев, готовили их и направляли в Чечню для того, чтобы те обеспечили в дальнейшем ввод в республику российских войск. Но чеченцы действовали агентурными методами и не были сведены в организационную структуру.

Одному из офицеров ГРУ, работавшему с чеченской диаспорой, тогда же была поставлена задача выбрать группировку че­ченской оппозиции, на которую можно было бы опереться в дальнейшей военной кампании в Чеченской республике.

В поисках реальной силы в Чечне офицеры ГРУ вели большую работу в Москве. Им не раз приходилось слышать от многих чеченцев, что в их распоряжении находится отряд численностью в 500, 600, а то и 700 человек, вооруженных и снаряжен­ных для активных действий против режима Масхадова. Каждый при этом в скором времени обещал организовать встречу со своим человеком, который реально занимается боевыми действиями. Однако когда дошло до дела, оказалось, что у всех посредников один и тот же протеже - Саид-Магомед Какиев. Когда же наконец состоялась встреча, разведчик задал вопрос, сколько же бойцов реально сейчас находится у Саид-Магомеда под ружьем. Какиев честно признался, что в на­стоящий момент у него в строю 29 человек. Правда, есть и другие, которых можно привлечь в самое ближайшее время.

В октябре 1999-го в Чечне Саид-Магомед представил офицеру своих бойцов, которые и стали впоследствии костяком от­ряда.

Отряд состоял из двух групп. Одна из них, численностью 11 человек, дислоцировалась в селе Гвардейском, Надтеречного района, а другая, численностью 18 человек, в Кен-Юрте Грозненского района.

Исторические корни

Особенность отряда под командованием Какиева состояла в том, что все его бойцы принадлежали к чечено-ингушскому клану, который одним из первых перешел на службу Российской империи еще в восемнадцатом веке. Тогда их называли равнинными, или мирными чеченцами. Специально для них русский царь выкупил у дагестанских князей земли вдоль Тере­ка. Предки бойцов отряда составляли костяк широко известной «Дикой дивизии», а также служили в охране русского ца­ря. Шло время, и если другие кланы могли менять свою линию в отношении к России, то представители «равнинных», из­брав однажды свой путь, больше на протяжении веков никогда его не меняли, несмотря на множество политических и иных перемен. И понимание того, что будущее Чечни возможно лишь в составе России, у них было в крови.

В первую чеченскую кампанию из них был сформирован отряд, который действовал под патронажем ФСК. Но по заверше­нии боевых действий отряд, по сути, был брошен на произвол судьбы. И несмотря на это бойцы сохранили верность Рос­сии.

В Кен-Юрте находилось тогда два батальона по 600 человек в каждом. Оставшиеся от оппозиции танки они поставили во­круг села, вырыли окопы. С тех пор ни один дудаевский боевик не мог войти в село, где до 1999 года действовали россий­ские законы.

Басаев неоднократно собирал многочисленные отряды, чтобы уничтожить это гнездо оппозиции. Однако напасть на Кен-Юрт он так и не рискнул, поскольку прекрасно понимал, что эти люди будут драться до конца, а драться они умеют. По­степенно батальоны поредели и рассосались в поисках хлеба насущного. Многие уехали в Россию на заработки. Тем не менее и со стороны Масхадова больше никаких попыток захватить село не было.

Чеченский отряд

До 27 ноября 1999 года группа Какиева действовала фактически как партизанское формирование. В ноябре была постав­лена задача сформировать из них воинское подразделение. С этой целью были получены оружие, боеприпасы, форма оде­жды. Отряд вооружили, переодели. Командиром роты был назначен офицер отдельной роты СпН СКВО. На боевое слажива­ние командование отвело всего семь дней. Соответственно спустя неделю отряд приступил к выполнению боевой задачи.

Основной задачей отряда были проведение диверсий и ведение разведки в Грозном. Дело в том, что по вполне понятным причинам ни одна группа спецназа не могла незаметно проникнуть в столицу Чечни и вести там разведку. Новый же отряд имел такую возможность.

Первый выход в Грозный разведгруппа отряда в составе пяти человек совершила 28-29 ноября 1999 года.

Действовать пришлось в районе населенных пунктов Грозненский и Первомайский. Отношение населения к Российской ар­мии в районе было неоднозначным. Поселок Первомайский примерно на 30-40 процентов состоял из выходцев из Кен-Юр­та, а вторая половина состояла из горских ламороевцев, которые были категорически против России. А вот Красная Тур­бина (неофициальное название Грозненского. Так называется главная улица) была преимущественно за Россию.

Была темная туманная ночь. Буквально на удалении трех метров уже ничего не было видно. Офицер, ответственный за подготовку, выводил группу с Терского хребта, где к тому времени уже находился 423-й мотострелковый полк. Там он взял БМП, чтобы доставить разведчиков к месту высадки - в район Красной Турбины. Там бойцы переоделись в граждан­скую одежду и просочились в Грозный.

Диверсии - а это были преимущественно засады - отряд проводил вдоль Старопромысловского шоссе. Кроме того, отряд минировал подготовленные противником укрепления. Дело в том, что у боевиков было недостаточно сил, чтобы занять все оборудованные ими позиции. Поэтому они перемещались по ним в зависимости от необходимости и задачи. Именно это и использовали бойцы отряда спецназа, когда устанавливали мины.

Также разведчики обнаруживали объекты противника, фиксировали координаты и передавали их командованию для пора­жения огнем артиллерии.

Казачий отряд

Ближе к январю по инициативе атамана грозненского отдела Терского казачьего войска Албастова с командованием был согласован вопрос формирования аналогичного казачьего отряда. Но на начальном этапе действовал он отдельно от че­ченского.

Одним из первых прибыл в отряд Павел Андреевич Гертер. Прекрасный охотник, альпинист. Начинал он службу в первую чеченскую кампанию в звании сержанта - тогда офицеров из запаса не призывали. Вот почему, чтобы попасть на войну, он решил в военкомате скрыть свое офицерское звание. Во вторую кампанию в спецназе он снова стал старшим лейте­нантом, заместителем командира группы. Позже, в возрасте 46 лет, получил звание капитана и должность командира груп­пы специального назначения.

С ним прибыли и казаки, которые входили в его группу. Это была обычная практика. В отряд приходил атаман от станицы и с ним группа 9-12 человек. Приезжали со всей России и даже из Белоруссии.

Вообще о казаках надо сказать, что это были действительно воины-спецназовцы по своему духу. У многих из них не было военного образования и каких-то специальных знаний, но этот недостаток они компенсировали желанием как можно ско­рее и лучше постичь доверенное им вооружение, освоить тактику и любым путем выполнить поставленную задачу. Дейст­вия их были часто нетипичными и неординарными.

Штурмуя Грозный

По мере продвижения войск к 5 января 2000 года чеченский отряд вышел к совхозу "Родина”, хотя база по-прежнему ос­тавалась в Красной Турбине. Отряд продолжал действовать с передовых позиций общевойсковых подразделений.

Однажды разведка отряда выявила базу боевиков в здании бывшей школы. Положение усугублялось тем, что строение на­ходилось в мертвой зоне для огня артиллерии. Школу также прикрывали высотные дома, стоявшие по соседству. Отряд вышел к объекту на расстояние 50 метров и огнем гранатометов, огнеметов и стрелкового оружия развалил здание почти до фундамента.

Оборона Грозного со стороны боевиков была организована очень грамотно как в тактическом, так и в инженерном отноше­нии. Очень многое было взято из опыта вьетнамцев в их войне с американцами. Так, например, подземные ходы и тоннели, отрытые в земле, и позиции снайперов были подготовлены будто по вьетнамскому уставу «Подземная война». Снайперы, находящиеся в заглубленных позициях, имели очень узкий сектор обстрела, но били четко во все, что попадало в поле зрения. При этом их сектора перекрывались, поэтому показаться безнаказанно из укрытия было невозможно. В такой об­становке работать очень сложно. Но отряд продолжал собирать разведданные.

В отряде был разведчик по имени Ваха. Роста весьма скромного, да к тому же из-за ранения он сильно прихрамывал. В от­ряде звали его «Ваха с ГРМЗ» (ГРМЗ - Грозненский ремонтно-механический завод). Но он был человеком необычайной от­ваги. Ваха не вызывал из-за своего жалкого вида у «духов» подозрений и ходил по всему Грозному. Однажды случайно он обнаружил базу боевиков в районе совхоза «Родина».

В подвале пятиэтажки жила русская старушка. Он зашел к ней в гости, как и много раз до этого, а там... уже целая бан­да, которая недавно пришла в Грозный с гор. «Духи» его сразу стали допрашивать, предполагая в нем российского развед­чика. Но старушка подтвердила, что он здесь живет и чьи-то вещи сторожит от разворовывания. Все же до конца Вахе не поверили и решили до утра его не отпускать. Утром он сумел вернуться в отряд, где и сообщил о бандитской базе.

Госпожа Удача

13 января руководитель операции поставил задачу командиру роты 22 обрСпН на «Урале» съездить за недавно полученны­ми японскими радиостанциями, доставить их в отряд, а затем перебросить личный состав к 21.00 в район аэродрома «Се­верный» для последующего выхода на боевую операцию по захвату языка.

Но ни отряд, ни посланная машина к назначенному сроку на место не прибыли. Чтобы прояснить ситуацию, старшие офи­церы, планировавшие операцию, на БТРе отправились в Грозненский. Расстояние до населенного пункта было около 15 ки­лометров. Весь путь проехали без приключений, но, не доезжая несколько сот метров до места, вдруг ощутили сильный запах солярки. Присмотревшись, увидели на въезде в поселок «Урал» и окруживших его разведчиков. Машина была вся изрешечена пулями, а в крыше, над местом водителя, застряла граната РПГ-22. Из дырявого бака в заботливо подставлен­ную емкость вытекало дизтопливо.

Как выяснилось, ближе к вечеру на вероятных путях движения боевиков была выставлена засада, на которую около 20.00 из Грозного вышли трое бандитов. По сути дела, задача была выполнена. Разведчики доложили об этом прибывшему ротно­му, а тот, в свою очередь, решил сообщить об этом командованию, но на выезде «Урал» попал в засаду.

Боевики думали, что в машине полно бойцов, и здорово изрешетили ее из стрелкового оружия. Кроме этого неоднократно, но неудачно пытались забросить в кузов гранаты. Те отскакивали от тента и падали под ноги нападающим. Каковы были при этом их потери, можно только гадать.

Сидящим в кабине повезло. «Дух» стрелял метров с 30, а потому граната не взвелась и не взорвалась. В результате она лишь рассекла кожу на голове водителя «Урала» Телятникова. Офицер, сидевший в кабине, также получил тяжелое ране­ние.

От случайности на войне никто не застрахован. Госпожа Удача часто одной рукой дает, а другой отнимает.

При штурме Грозного войска воевали исключительно днем, но для успешного штурма города надо было преодолеть откры­тые участки, чтобы зацепиться за выгодный плацдарм и потом наращивать усилия на этом направлении. Система огневого поражения боевиками была выстроена очень грамотно. Артиллерийская же поддержка атаки была малоэффективна. Боеви­ки имели хорошие укрепления, где без потерь пережидали огневой налет артиллерии, а с его прекращением немедленно занимали свои позиции.

Поэтому было принято решение ночью отряду чеченских спецназовцев скрытно выйти на передовые позиции противника и захватить их, чтобы обеспечить наступление мотострелковых подразделений.

На направлении действий отряда находилось три десятиэтажных здания, которые занимали господствующее положение. С них полностью простреливалась улица Алтайская. По замыслу с юга должны были подойти подразделения группировки «Запад», а отряду и 324-му мотострелковому полку предстояло действовать с севера. Продвигаясь навстречу друг другу, все эти штурмовые группы должны были отсечь Старопромысловский район от основной части Грозного.

Поскольку до этого практики ночных действий не было, боевики не ожидали нападения. Довольно легко удалось захватить сначала одну десятиэтажку, а затем и другую. Таким образом, спецназ свою задачу выполнил и рассек район Старых Про­мыслов на две части.

Конец обороны Грозного

После того как началось планомерное разрушение оборонительных позиций боевиков в Грозном, войска постепенно нача­ли продвигаться по направлению к центру чеченской столицы. Далее войска двигались к зданию Верховного Совета до 15 февраля 2000 года. Боевики ушли в южные районы города и потом прорвались в районе Ермоловского, а далее двинулись в горную Чечню. На выходе из Грозного несколько сотен из них нашли свою смерть на хитроумно устроенном минном по­ле, многие попали под артобстрел.

Но тем не менее крупная группа бандитов все же ушла в Веденский район. Часть прорывалась вместе с Хаттабом в на­правлении Итум-Кале. Основной же массе был приказано возвращаться в населенные пункты, организовывать подполье и готовиться к выполнению диверсионных задач против российских войск.

Против этого террористического подполья очень эффективно работал отряд спецназначения, сформированный из казаков и чеченцев.
Март 2000 года. Доразведка

В марте в один из населенных пунктов горной Чечни вышла группа крупного полевого командира, занимавшего при Масха­дове серьезный пост. Обосновались боевики в небольшом саманном домике, что стоял в тупике по улице Школьная.

О дислокации и составе банды информация была, но требовалось провести доразведку, чтобы определить, как действо­вать при проведении спецоперации. Но доразведку провести фактически было невозможно. Домик этот находился в цен­тре населенного пункта, и большое количество жителей не позволяло постороннему появиться в селе незамеченным.

Все, что удалось, - на «Жигулях» проехать мимо и мельком взглянуть на указанный дом.

Стало ясно, что идти в населенный пункт большой группой нельзя, поскольку она будет легко обнаружена. Малой группой - тоже нельзя, так как в этом случае можно вообще не вернуться обратно. Из-за того, что проведение операции планиро­валось в центре села, ни артиллерия, ни авиация поддержать спецназовцев не могла. Расчет был только на свои силы. Точного количества боевиков на базе также не знал никто. В конце концов было принято решение включить в состав группы, проводящей налет, 35 человек из чеченского отряда, из отряда казаков и из 22-й бригады.

До этой операции отряды чеченцев и казаков действовали отдельно.

Боевой порядок и взаимодействие

Боевой порядок включал в себя две подгруппы обеспечения по десять человек в каждой. Их задачей было обеспечить бес­препятственный отход подгрупп, выполнявших основную задачу налета. Подгрупп нападения также было две общей чис­ленностью пятнадцать человек.

Взаимодействие было организовано лишь с отделом ФСБ Шалинского района, который находился примерно в трех километ­рах от места проведения операции. Офицеры этого отдела были единственными, кто мог оказать хоть какую-то поддерж­ку. Связь поддерживалась по радиостанции, кроме этого фээсбэшники выставили на крышу своего здания наблюдателя. В случае необходимости группа ГРУ должна была запустить красную ракету.

При выдвижении к объекту впереди шел головной дозор из трех чеченцев с бесшумными пистолетами.

К дому вышли без каких-либо препятствий, также без помех ворвались внутрь. Но там…сидели лишь напуганные до край­ней степени дед с бабкой. Когда они поняли, кто к ним пришел, сразу же указали: «Вам не в этот, вам в соседний дом!»

Совместно пролитая кровь

Пошли в соседний дом. Первыми шли Ваха и еще два чеченца. Проникли во двор, перебравшись через забор. Во дворе сто­ял ЗИЛ, охраны видно не было. Стали обходить дом и тут же натолкнулись на двух охранников, справлявших малую нуж­ду. Они и сообразить ничего не успели, когда у каждого перед носом появился ствол ПБ. Сняли их без шума.

Когда выдвигались к дому, обнаружили еще одного боевика с пулеметом. Он, судя по всему, тоже был в охранении и нахо­дился в пристройке к дому. Но уснул. Кинулись на него, спящего, но мужик был очень здоровый. Он выхватил гранату и выдернул чеку. Тут его и застрелили. Чеку вставили в гранату.

Далее в дом пошли казак Любченко, Зелемхан Хазбулатов и Беслан Элимханов, который сейчас командует батальоном «Запад». Вышибли дверь и рванули в дом. Беслан шел впереди. На нем был бронежилет из кевлара без дополнительной бронеплиты, кроме этого на груди в разгрузке лежали магазины от автомата. Войдя в дом, он чуть не наступил на боеви­ка, лежавшего на полу. Рядом с ним был автомат. Беслан успел схватить АК. В это время открылась дверь, из которой вы­скочила женщина и бросилась на Беслана. Завязалась борьба, которая разбудила одного из спящих боевиков. Он вскочил и с полутора метров всадил из автомата очередь Беслану в грудь. Элимханова отбросило к стене. Он остался жив (!) и по­том рассказывал: «Когда я понял, что мне в грудь почти в упор выпустили очередь из «калашникова», я подумал, что уже, наверное, убит, но еще не умер. Старики говорили, что, когда умираешь, надо читать молитву, что я и сделал. Вско­ре почувствовал, как потекла кровь, значит, скоро начну ослабевать, и все... Но прошло время, а я все еще не ощущал никакой слабости».

На самом деле в его бронежилет вошло пять пуль. Они пробили металлические магазины АКМ и застряли в кевларовом клапане, который застегивается внахлест. И только одна пуля прошла сбоку и повредила кожу. Именно там и текла кровь, но рана была неопасной. На груди, конечно, остались огромные синяки, но больше никаких повреждений не было.

Хуже сложились дела у других бойцов группы. Пули, которые не попали в Беслана, пошли далее. Любченко получил тяже­лое ранение в голову. Скончался он уже в госпитале. Зелемхану Хазбулатову две или три пули попали в живот, он потом долго лечился.

Начался бой. Мой КП был недалеко, сразу за забором, где я развернул радиостанции. Для завершения штурма я подтянул вторую подгруппу нападения. В это время пришел доклад о том, что в первой подгруппе один убит и трое ранены. Два офицера 22-й бригады и медик приблизились к дому для оказания помощи, но, как потом выяснились, сумку медик забыл. Калантаев бросил в комнату, откуда вели ожесточенный огонь, одну за другой шесть гранат. Получилось так, что мы обхо­дили стоявший во дворе ЗИЛ справа, а в это время Беслана уже вытаскивали из дома с левой стороны, поэтому я его не видел и продолжал думать, что в доме все еще наши раненые. В это время подскочивший Калантаев бросил в окно очеред­ную гранату. Что-то загорелось внутри, и в отблеске огня я увидел лежащего человека и принял его за Беслана. Я заорал на Калантаева, что в доме наши раненые и их надо спасать. Но тут я увидел, что лежащий, которого в потемках я принял за Беслана, встает. Это оказался бородатый «дух» с автоматом, как потом выяснилось, главарь банды. Его оглушило взры­вами гранат, и он какое-то время находился без сознания. Но когда дом стал гореть, его припекло, и он очнулся, правда, видно было, что плохо соображал.

Из другой комнаты продолжали вести огонь и кричали «Аллах акбар!» Мы никого не выпустили из дома, бандиты были унич­тожены.

По нашим подсчетам, мы уничтожили человек двенадцать. Только более часа в доме рвались боеприпасы. На пепелище по­том собрали около 20 стволов. Видимо, часть банды отсутствовала на базе.

Когда выносили наших раненых, выпустили ту женщину с ребенком, которая бросилась на Беслана. Жители села высоко оценили то, что спецназ с женщинами и детьми не воюет. Хотя факт пособничества бандитам был, что называется, нали­цо. Раненых отправили в госпиталь на резервном «уазике».

С того боя, где и казаки, и чеченцы пролили вместе кровь, между ними завязалась крепкая боевая дружба, которая под­держивается до сих пор.

Развертывание отряда специального назначения

К 1 мая 2000 года в подразделении насчитывалось более 350 человек. В этой связи было решено развернуть на базе роты 305-й отряд специального назначения 22 обрСпН. Командиром назначили Александра Субботина, бывшего замполита 173 ооСпН, собиравшегося к тому времени увольняться. Командование знало его по успешной работе в Дагестане и потому уговорило остаться. Также в отряд пришли и другие грамотные офицеры бригады. Но на начальном этапе в их задачу вхо­дило только обеспечение боевой деятельности подразделения. Тот же Саид-Магомед Какиев сначала числился заместите­лем командира группы, хотя на самом деле командовал группой чеченцев. Штатным офицерам было запрещено принимать участие в боевых действиях отряда. ГРУ не хотело ими рисковать.

Но постепенно и офицеры включились в боевую работу. Как сказал сам Субботин, неудобно на харчах да на портянках си­деть, когда другие воюют.

Разгром базы Бараева

1 сентября 2001 года отряд проводил операцию по ликвидации базы боевиков. Информация о том, что группа базируется в доме в центре одного из населенных пунктов горной Чечни, поступала к нам и раньше. Дом этот был известен только по описанию. Знали еще и то, что он принадлежит Мехди, известному в Чечне художнику. Сам он мирный человек, а вот сы­новья ушли к бандитам и отца из дома выгнали. В конце августа поступила информация, что в это же село войдет группа боевиков. По ней должна была отработать другая группа батальона «Запад» под руководством офицера 22 обрСпН.

Для ликвидации базы решено было направить группу казаков. Взяли УАЗ-459 - так называемую «санитарку», в которую поместилось 11 человек. Ехали, как было указано, свернули с моста, повернули налево, а там дорога раздваивается и, по какой из них двигаться, не ясно. Решили выбрать ту, что левее, доехали до дома. Все вроде бы совпадает. Времени было около пяти утра, еще не рассвело. Строение быстро окружили. Только приблизились к двери, чтобы ворваться, как из нее выходит женщина, проходит мимо спецназовцев и совершенно спокойно начинает насыпать зерно. Ни один мускул на ее лице не дрогнул, хотя даже в Чечне у себя во дворе вооруженных людей в масках жители встречают не каждое утро. В этой ситуации ничего не оставалось, как просто подойти и спросить, кто в доме живет. Женщина невозмутимо ответи­ла, что живет в доме она, ее муж и шестеро детей. Когда она назвала свою фамилию, стало ясно, что это не тот дом. Спрашиваем, где Мехди живет? Она ответила, что не знает, хотя живет в селе очень давно. Странно не знать, где живет такой известный человек. Говорим ей об этом. Она нам невозмутимо отвечает, что даже если знает, все равно не скажет.

Стало ясно, что мы ошиблись и от этой женщины ничего не добьемся. Решили вернуться и пройти по той дороге, что пра­вее. Двух человек оставили с пулеметом для обеспечения. Вышли к другому дому. Он оказался большим зданием Т-образ­ной формы с солидными воротами. Дмитрий и еще один боец проскочили дальше, чтобы блокировать дом сзади, а мы ста­ли обходить с другой стороны. Здесь забор был сделан из сетки-рабицы, за которой стоял туалет. Только мы подошли и стали занимать позиции, как из него выходит мужик в балахоне с кувшином в руках. Естественно, он увидел нас: меня, Калантаева и Сашку-казака. Сразу бросил кувшин и рванул к дому. Мы открыли по нему огонь, но не попали. Тут же от­крылась дверь и из нее раздалась автоматная очередь. Зацепило в ногу Сашку. Автоматчика мы сразу завалили.

Одна сторона дома выходила в кукурузное поле. «Духи» стали прыгать в окно, чтобы скрыться в кукурузе, но у нас там уже пулеметчик расположился. С другой стороны дома Гена Ш. стоял. Начали по ним бить. Боевики оказались заблокиро­ваны в кукурузе. Только один успел отойти чуть подальше, но по нему тут же открыли огонь и свалили его. Остальные «духи» начали отстреливаться. Причем били довольно прицельно - не высунуться. Тогда мы решили использовать дом как прикрытие и через крышу забросать «духов» гранатами Ф-1. Сделать это было нетрудно, поскольку дома у чеченцев длин­ные, но узкие.

Весь бой длился не более сорока минут, а потом, когда стрельба утихла, мы пошли на досмотр. Одному из боевиков, хоть и раненному в спину, все же удалось уйти. Там, в кукурузе, мы нашли спутниковый телефон.

Неожиданно Гена крикнул, что в домик рядом забежали еще два боевика. Гранатами не достать, в доме женщины и дети. А тут наша вторая группа после выполнения задачи возвращалась. Взяли у них дымовые шашки.

Бросили в дом пару «дымовух», и из дома повалила толпа женщин, детей, а за ними - двое с оружием. Тогда их и сняли.

Когда досмотрели дом, нашли спутниковую радиостанцию со стационарной антенной, которая поднималась на высоту око­ло 15 метров. Около сорока килограммов листовок: «Воззвание к оккупантам», «Воззвание к чеченскому народу». Огром­ное количество черных бархатных масок в пачках. Также много радиостанций и батарей к ним. Мы их потом долго исполь­зовали для своих нужд.

Чтобы загрузить оружие и боеприпасы, потребовался целый «Урал». Когда досматривали дом и грузили машину, примерно в полукилометре стояла толпа жителей и молча наблюдала за нашими действиями.

Глава администрации села вызвал курчалоевскую комендатуру, сообщив, что в селе убили людей. Прибыл комендант с ко­мендантской ротой, всего около ста человек.

Увидели убитых. Тут и вопросов быть не могло. «Духи» бородатые, убитые в бою. Зафиксировали факт и поехали обратно. Но на окраине села из стогов по ним открыли огонь, ранив около 15 человек. Конечно, «комендачи» развернули свои БМП и в этих стогах завалили еще шесть человек. Там же они захватили УАЗ, тоже полный оружия.

Когда стали выяснять, кто пользовался найденным спутниковым телефоном, установили, что около часа ночи по нему вы­ходил на связь Арби Бараев. Это он получил ранение в правое плечо, а потом уполз и где-то в селе спрятался.

Уничтожение этой базы нанесло серьезный урон боевикам. Судя по данным радиоперехвата, Хаттаб лично несколько раз связывался с Саудовской Аравией и называл еще три имени погибших наемников, занимавших высокое положение.

"Духи» даже посвятили этому событию целый разворот в своей газете, где описывался этот бой. В газете сообщалось, что в данное село вошла на отдых группа моджахедов. «Ранним утром 1 сентября ничего не предвещало беды. Село спа­ло, когда в него въехали оккупанты»... Далее что-то про то, что шестнадцать моджахедов, в том числе одна женщина, в тяжелом бою отдали свои жизни за свободную Чечню, став шахидами. Оккупанты понесли тяжелые потери: 87 убитыми и 161 человек ранеными.

Мы долго смеялись над этой уткой, вспоминая, что банду уничтожили 11 человек, из которых только один был ранен в но­гу. Судя по всей этой шумихе, а также по количеству трофеев и захваченным документам, можно было предположить, что «духи» задумали провести какую-то серьезную акцию, но мы сорвали их планы.

Эпилог

305-й отряд специального назначения, в составе которого были подразделения казаков и чеченцев, просуществовал до мая 2001 года. Далее было принято решение казаков распустить, а из чеченских подразделений сформировать комендант­ские роты при военных комендатурах.

После того как комендатуры было решено передать под руководство МВД, были сформированы батальоны «Запад» и «Вос­ток».

В состав батальона «Запад» вошли чеченцы, воевавшие в 305-м отряде СпН 22-й бригады.