Спецназ «Росич» на работе

После «столичного» на западном направлении Урус- Мартана — оживленного го­родка . с плотным тран­спортным потоком и шумным торжищем в центре — настороженно затаившимися кажутся Шалажи и Орехово, вокруг которых месят грязь наши бэтээры, наматывая на скаты километр за километром. Да оно и к лучшему, что сёла будто вымерли в этот полуденный час. Меньше на улицах и подворьях зевак, готовых по первому сигналу слиться в агрессивную, напористую толпу, — больше шансов успешно завершить боевую работу.

Сегодня спецназовцы -«росичи» работают с пензенскими собровцами, выполняя, как и вчера-позавчера, привычные, ставшие обыденными в зоне операции задачи. Разведка, проверка информации о вероятных передвижениях “духов”. Изъятие, если случай подвернется, незаконно хранящихся у селян оружия и боеприпасов, задержание и доставка в райотдел милиции хозяев тайных домашних арсенальчиков. На первый взгляд, заурядная, ничем не примечательная, в сравнении с громкими боевыми делами служба.

У «спецов», разными войнами тертых, на сей счет иное мнение. Кто-кто, а они-то уж хорошо знают, сколь обманчивой бывает тишина чеченских сел. Поэтому, фотографируя глазами дома, сараи, огороды с высоты ползущих по улочкам броников, проверяя документы у водителей и пассажиров изредка встречающихся машин, прочесывая с розыскной собакой лесопосадки вдоль проселков, осматривая разбитые здания на окраинах, «росичи» и собровцы прочно опираются на фронтовой опыт, включающий отточенные в боестолкновениях навыки страховки от коварных уловок врага

Офицеры и бывалые бойцы ни на минуту не выпускают из поля зрения : необстрелянных солдат. Корректируют их действия, незло поругивают, когда кто-нибудь замешкается, допустит оплошность. Живее, зорче, дружнее, пацаны! Не на пикник приехали.

— Надо еще немного поездить, посмотреть — вдруг какой следок и обнаружится. Заодно во-о-н в тех домах погостим, на окраине Шалажей, — протягивает мне бинокль командир нашей группы капитан Владимир Холодов*. — Поищем оружие.

— Командирская интуиция подсказывает? — любопытствую. — Или есть достоверные сведения?

— Сведения вот какие. Автомат в райцентре можно купить так же легко, как и паспорт. Стволов у народа — немерено…

Выбранный для осмотра дом на окраине села мало чем отличается от соседних. Не дворец, но и не халупа. Типичное жилище мирных (ой ли?) чеченцев. К нему направляется бэтээр с группой командира взвода капитана Николая Кадарского и тройкой собровцев.

Другую «коробочку” Холодов оставляет для прикрытия на удалении, недосягаемом для ручных гранатометов. Так надежнее: Аллах его ведает, что у хозяев на уме.

Бывало, подкатывает броня к воротам, и не успеют бойцы спешиться, как начинают жахать «Мухи», поливать автоматные очереди. Вот тут-то и понадобится резерв, который под внезапный удар не попал.

— Предельное внимание и осмотрительность — раз. Искать со всей тщательностью — два. Чую, в доме наверняка тайничок имеется, — проинструктировал взводного старший. И, заглянув в люк, озадачил наводчика: — Держи окна под прицелом и слушай мои команды… Работаем, парни!

— Работа сегодня непыльная, — глядя на удаляющийся бэтр, обронил рядовой Александр Баранов, — Одни глаза напрягаем. Вот в Комсомольском было — это да. Война по-крупному…
Знаю, Саша сравнивает не с чужих слов. Воевал. Два уничтоженных бандита на его боевом счету. Находясь в засаде, скосил из автомата тех «духов». А рассказывал мне об этом Александр, солдат-первогодок, с виду пацан пацаном, спокойно и буднично, словно речь шла о привычной ему крестьянской работе.

Правду говорят: в спецназе взрослеют рано. И сейчас, случись заварушка, уверен, Александр сработает “по-комсомольски”. Он и сидящий рядом с ним на броне рядовой Михаил Яров, снайпер. Тоже 8 селе Комсомольском боевой счет открыл.

— Это месть за погибшего дружка моего, Антона Доронина, — веско заметил, вспоминая горячий для “росичей” март. — Другой случай представится — рука не дрогнет. Охота покруче за Антошу расквитаться… Как сержант наш Леха Раскатов. Вот кто конкретно врагов долбил!

Но сейчас Ярову не до фронтовых воспоминаний. Прильнув к прицелу, водит стволом «эсвэдэшки” в своем секторе наблюдения. Выискивает подозрительные признаки возле дома и кошары, заблокированных бойцами Кадарского.

Вскоре ожил эфир. У Холодова на лице такое выражение, будто заранее знал, с чем вернутся поисковики.

— Есть. Три мины нашли под кроватью. Даже спрятать как следует хозяин не потрудился, — дублирует мне сообщение взводного. — Край непуганых крокодилов. Вконец обнаглели.

Хозяин, молодой парень в новеньком джинсовом костюме, — сама невинность. Ни тени беспокойства, Точно не мины под 82- мм калибр, а кукурузные початки обнаружены. В ответ на едкий вопрос капитана: «Откуда боеприпасы? Из лесу, вестимо?» — пожимание плечами, удивленный прищур глаз:

— В поле нашел. Принес домой и забыл, клянусь. Забирай их, командир, на фиг они мне нужны.

— Конечно, заберем. И тебя вместе с минами — в РОВД.

-За что?!

— В Урус-Мартане менты тебе объяснят, — почесал кулак Мишка Яров. — С памятью у него, видите ли, хреново. “Духам” служит, все улики налицо. Небось в огороде и самодельный минометик зарыт. Они мастера из таких труб по нам пулять…

Ищем дальше. Намеченный объект — крайняя усадьба у проселочной дороги. Сразу видно, небогатые люди тут живут. Облупленные, давно не беленные стены глинобитного дома с маленькими окнами. Покосившийся сараюшко. Видавший виды сельхозинвентарь во дворе.

Всполошенно выскочив навстречу “спецам”, хозяин услужливо протягивает паспорта — свой и жены. Стараясь скрыть предательский страх в глазах, только что в пояс не кланяется.

— У меня полный порядок. Можете сами посмотреть.

— Оружие, боеприпасы, наркотики. Не прячете? — возвращает документы Холодов. -Если есть, сами сдайте, уважаемый Хизир Усманов. Не заставляйте проводить досмотр.

— Пожалуйста! Обыскивайте. Ничего запрещенного не держим.

— Он мирный, мой муж, честное слово. С боевиками никаких дел не имеет. Работает с утра до ночи, чтобы семью прокормить, -робко подходит к капитану изможденная, рано постаревшая женщина с младенцем на руках. Морщинит лицо просительно подрагивающей улыбкой: — Не трогайте нас. Видите, как мы бедно живем.

В этот момент в дверях нарисовался рядовой Яров. Лицо злющее-презлющее. Нервно покусывает фильтр сигареты,

— Товарищ капитан, там, за сараем, нашли кое-что. Поглядите..,

За сараем возле загона с жалобно блеющими овцами рассредоточились бойцы в угрожающих позах. Буравят Хизира тяжелыми взглядами. Тот, сжавшись, уменьшившись ростом, не знает, куда деть натруженные руки, суетливо одергивает рубаху. Сыплет скороговоркой:

— Извините, от волнения из головы вылетело. За детьми разве уследишь? Играли где-то и нашли, сюда притащили, бросили. Я их отругал и спрятал от греха подальше.

— Плоховато спрятал, — хмыкнул Яров, подвигав увесистый цинк с ВОГами на поленнице. — Вот, товарищ капитан, рядового Попова трофей. Молодой, да шустрый Женька наш. Пока чечены на жалость давили, он зырк туда-сюда. Быстренько доски раскидал и наткнулся на эти выстрелы. Хозяйский пес чуть цепь не порвал. Почуял опасность.

— Ну что, хозяин, ждешь сигнала от «духов»? — подхватил кто-то из солдат. — Надоело отдыхать после Комсомольского?

— Вы что, не воевал я! Жена не даст соврать. Забыл про гранаты, командир…
загрузка...

— Все вы туг забывчивые! — оборвал его Холодов. — Тащи остальное, что у тебя спрятано. Найдем — хуже будет. И кобеля уйми, достал.

Хизир прикрикнул на рычащего пса и, потерянно озираясь, скрылся в доме, Следом — капитан с двумя бойцами. Не проходит и пяти минут — выносят новые трофеи: четыре «Мухи», десять пороховых зарядов и двадцать патронов к СВД в упаковке.

— Божился: ничего запрещенного. А у самого под полом целый арсенал, — ледяным тоном произнес Холодов, осмотрев гранатометы. — Не зря говорил я: оружия у народа немерено. И этот бедняк туда же. Добра не нажил, а «граниками» запасся. Зачем тебе «Мухи», Усманов?

— Каждый мужчина должен иметь оружие. Такая у чеченцев традиция. Чем я хуже других? — расправив плечи, приосанился Хизир.

Неожиданная метаморфоза с хозяином и его новая песня — лапша нам на уши — показались такими комичными, что впору было покатиться со смеху. Однако у солдат, прошедших Комсомольское, своими глазами видевших, как горит пробитая из «Мух» броня, от надменных речей селянина только злость в глазах свинцово сгущается.

— Поиздеваться хочет над нами, гад, — с тихой ненавистью проговорил рядовой Баранов. — Из этих “граников” четыре бэтра можно подбить. Он неспроста их дома прятал. За “Мухи” и ВОГи начистить бы тебе морду, да рук марать неохота. Живи…

Усманов, явно обрадованный такой развязкой, накинул поношенный пиджак, сунул в карман паспорт и, выказывая всем своим видом покорность судьбе, полез в бэтээр. Жена, прижав к груди младенца, со слезами что-то шептала: то ли молилась, то ли, горестно причитая, с мужем прощалась, то ли посылала вдогон военным проклятия. А им, служивым, хмурым, как стабунившее тучи небо над нашими головами, от этого ни жарко ни холодно.

Если и шевельнулась жалость в незлобивых славянских душах, то только к домочадцам задержанного, которым теперь долго мытариться без кормильца. Сочувствовать Хизиру — себе дороже.

— Удачный выдался денек! — отвернув лицо от ветра, гнавшего навстречу бэтээру тучи, наклонился ко мне Холодов и вытер со щек мелкие, как бисер, дождинки. — Не пустыми возвращаемся. Одна беда: после нашего визита в Шалажи перепрячут «мирные» нохчи стволы и боеприпасы, у кого были ненадежные схроны. И в окрестные села информация пойдет: закапывайте поглубже, соседи, иначе загремите под фанфары, как эти двое.

— А вдруг Аллах просветлит селянам разум, надоумит явиться в РОВД с повинной и сдать оружие? — возражаю с усмешкой.

— Точно. Побегут впереди паровоза. Отмазывать задержанных.

Как в воду глядел командир. Подъехав к зданию временного РОВД в Урус-Мартане, видим: у ворот кучкуются взволнованные люди. Шумят. Требуют пропустить к начальству.

— Родственники на «жигуле» вас обогнали, — поясняют часовые. — Говорят, незаконно мирных людей увезли в бэтээре. И так каждый раз. Прямо напасть какая-то. Освобождай — и все тут.

Да уж, напрасная затея — уповать на Всевышнего в работе с незаконопослушными гражданами. Для вразумления пособников врага нужны более действенные средства.

*Некоторые фамилии изменены