Случай во время штурма Грозного

Он абсолютно не похож на книжного или киношного рейнджера, который один в поле воин. Он не амбал-крушитель. Скромен, незаносчив, доброжелателен. Любит свое дело, которому отдается весь, без ос­татка. Короче, гвардии подполковник Владимир Чабанов мало смахивает на героя. Хотя в действи­тельности настоящий Герой России. Человек, выне­сший немало трудностей, не раз смотревший смер­ти в глаза.

Мы сидим в канцелярии батальона, и я слушаю неторопливый рассказ Чабанова о первой чеченской войне. О войне, на которой жизнь Владимира могла оборваться в любую минуту. Ибо он, как говорится, всегда был на острие атак. «Духи», столкнувшиеся с его солдатами в бою, назначили за голову Чабанова приличную цену. Но судьба уберегла его. Смелым и отчаянным всегда везет. Он как раз из таких.

«Лучшему моему другу» — с этих слов начиналась дарственная надпись Аслана Масхадова, которую то оставил на книге, присланной гвардии подполковнику Владимиру Чабанову.

Друг — это конечно, слишком. Скорее сказать — враг. Ибо именно его рота, которой в 1995 году командовал Чабанов, в горячие январские дни удерживала больше недели стратегически важный дом. Чего только не предпринимали боевики, чтобы выбить из здания мотострелков, но все попытки «духов» неизменно заканчивались поражением.

Где-то на десятый день упорных боев командир чеченцев Иса вышел с Чабановым на связь. Так мол, и так, давай выходи из здания, и поговорим один на один.

— Иван, если ты такой смелый, то я тебя жду через десять минут, — подытожил в эфире полевой командир.

Время бежало. Что делать? Выйти — значит немедленно погибнуть. Остаться в доме — значит дать повод боевикам усомниться в смелости русского офицера…

Минут через пять капитан Чабанов вышел из здания. В руках зажаты гранаты, из которых выдернуты чеки. Навстречу ему Иса, здоровый как бурый медведь.

Ну, думаю, всё, мне конец, разве с таким справишься? — улыба­ясь рассказывает Чабанов. — Это сейчас ту сцену вспоми­наю с улыбкой, а тогда бы­ло не до смеха…

И вот идут они навстречу друг другу — русский и чеченский командиры.

— Эй, Иван, я смотрю ты совсем отмороженный… Обещаю, что с твоей головы не упадет ни один волос. Масхадов тебя ждет. Пойдем к нему во дворец.

Во дворец, так во дворец, решил Чабанов.

— Сейчас, оглядываясь назад, я бы ни за что не пошел в логово к Масхадову — говорит Владимир, —  А тогда кураж боя ещё не прошел, и мне сам черт был мне не страшен.

Подходят они к зданию, где размещался штаб Масхадова. Боевиков вокруг — как ос в растревоженном улье. И каждый норовит затвор передернуть и автомат на русского офицера направить.

Масхадов встретил Чабанова как до­стойного противника. Правда, потом предложил сдаться. Дескать сопротивляться все равно бесполезно.

— Хотел было его по матушке по­слать куда подальше, да сдержался, — рассказывает Влади­мир. — Все-таки пришел к одному из чеченских лидеров не для того…

На той встрече Масхадов так и не сломил волю офицера. О чем договори­лись, так это только об обмене убитыми. Стратегически важный дом Чабанов со и бойцами так и не сдал «духам», впрочем, в этом мало кто сомневался.

Как-то в перерыве между боями вспоминаю, что сегодня у меня день ро­ждения, — рассказывает Чабанов, — война войной, а негоже такое мероприятие продинамить. Достали запасы, при­гласили своих боевых друзей-десантников.

Десантники тогда ради смеха подарили Чабанову значок — «Юный турист СССР». А Володя прицепил его на камуфляж. И стал этот значок для офицера чем-то вроде талисмана. До самого окончания войны Чабанов его не снимал. Верил, что именно значок бережет его от пуль и осколков. И как в это не верить после одного случая…

…Под утро кто-то шарахнул по чабановскому дому из гранатомета. Граната разорвалась в комнате, соседней с той, где находился офицер.

Чабанов подхватит «Муху» и подошел к окну. Интересно, кто там шумит с утра? Выглянул в окно и обомлел. Внизу боевик с РПГ-7.

Делаю шаг и… под ногой преда­тельски хрустят стекла, — рассказывает Чабанов. — «Дух» поднимает голову. Вскидывает гранатомет и целится в меня.

Тогда была настоящая дуэль: кто — кого? Выстрелы, так во всяком случае считает сам Чабанов, прозвучали одно­временно. Владимир помнит только, как огненный шар врывается в комнату и…

В себя он пришел где-то через час. Голова гудела, тело стало чужим. Но это ерунда, главное — жив остался. А что бо­евик?

Как потом рассказали Чабанову, «духа» разнесло на мелкие куски. Жесто­кая все-таки штука — война…

… Беседовали мы с гвардии подполковником Чабановым до самого вечера. Наш разговор часто прерывали его подчиненные. Забот у комбата полно. Но главной своей задачей Чабанов считает научить подчиненных воевать.

Воевать  так, чтобы было как можно меньше потерь. Он знает как это сделать. Он прошел через боль утрат. А потому для него человеческая жизнь важнее всего.