«Прогулка» под Новый год

В период с 1994 по 1996 год на Терском хребте положили свои вертолеты те, кто считал, что в горах можно летать «брюхом по земле» в любую погоду. Кто забыл старое правило вертолетчиков, напоминаю: «С горами разговаривают только на ВЫ». Авиация Сухопутных войск – не всепогодная авиация, хотя порой и приходится ходить по лезвию ножа, споря с погодой ради того, чтобы вырвать из лап смерти тяжелораненого военнослужащего. Здесь имеют значение профессиональный опыт экипажа и его умение хладнокровно рассчитать свои возможности. Во время первой чеченской нас поливали грязью. На второй чеченской про нашу работу пытались рассказать более объективно. А как рассказать о работе тех, кто не любит находиться в центре внимания? Чтобы по-настоящему написать о вертолетчиках, надо быть одним из них. Тогда начнем по порядку, с наболевшего…

«ШЕРЕМЕТЬЕВО-3»

Декабрь 1994 года. Аэродром Моздок.

Уже вторую неделю идет операция «по наведению конституционного порядка на территории Чеченской Республики». Нескончаемым потоком военно-транспортная авиация доставляет войска, технику, грузы. С максимальной нагрузкой работают дежурные смены по приему и выпуску воздушных судов. Вокруг КДП (командно-диспетчерский пункт) образовался людской муравейник. От обилия «звездочек» и «лампасов» рябит в глазах. Все куда-то спешат, что-то уточняют, требуют, договариваются. «Шереметьево-3» – так называли летчики в те дни аэродром Моздок.

Погода, как всегда, преподносит свои сюрпризы. Зима в Моздоке – это дожди и вечная слякоть. Ночью снег, утром оттепель. На стоянках Ми-8, расположенных на открытом грунте, непролазная грязь. Острословы шутят: «Летают нынче только князи, вот и выбирайся из грязи!»

Рядом с КДП установлены палатки для летного состава АСВ (авиация Сухопутных войск) и развернут командный пункт. Все задачи – «внезапно возникающие». Экипажи вызываются на КП АСВ, и там им ставят боевые задачи, назначают старших групп, уточняют координаты целей, а при транспортных перевозках представляют ответственных за перевозимый личный состав (груз). Через несколько минут «вертушки» взлетают и берут курс в район боевых действий.

УВЛЕЧЕНИЕ СЕКРЕТНОСТЬЮ

Среди всей этой сумятицы, не привлекая к себе излишнего внимания, появились спецназовцы. Многие летчики сразу их выделили из общей массы пехоты. Командование довело, что задачами спецназа являются охрана КП АСВ и усиление ПСО (поисково-спасательное обеспечение). Легенда прикрытия вызвала улыбки у тех, кто уже имел опыт боевых действий и знал, какие задачи и какими силами обычно решает спецназ. Для выполнения ПСО их было слишком много, а для охраны КП они ничего не сделали. Через пару дней к их присутствию все привыкли и уже не обращали внимания на их действия.

В один из декабрьских дней командование АСВ вполне незаметно для постороннего глаза поставило задачу нескольким командирам экипажей готовиться к высадке РДГ (разведывательно-диверсионных групп) в горные районы Чеченской Республики. Экипажи этой части отличались тем, что предпочитали поставленные задачи выполнять одиночно, то есть без сопровождения вертолетами Ми-24, и на это у них были веские основания.

Не учли только одну маленькую деталь. Командирам экипажей необходимо было изучить район предстоящей высадки РДГ, а карты-то у летчиков-штурманов. Дальше – больше. Карты сложены так, чтобы район боевых действий был на одной стороне. У любого «правака» (летчик-штурман вертолета Мн-8) просыпается любопытство, когда его командир начинает разворачивать карту и изучать местность, где полеты не выполняются. Не помогают никакие объяснения и отговорки.

На следующий день события стали нарастать как снежный ком. Несколько экипажей отправились опробовать работоспособность одного и того же вертолета, но все оказались у вертолетов другой части. Вот этого в авиации уже не любят. Вертолет хоть и машина, но на войне в чужие руки ее отдают с большой неохотой. За каждым бортовым техником закреплена определенная машина, а он в свою очередь входит в состав экипажа, допущенного приказом по части к выполнению полетов. И вот приходят «дяди» и хотят опробовать твою машину. Появляется твой экипаж, который про такое желание чужаков вышестоящим командованием в известность не поставлен. Автоматы неспешно перекочевывают из-за спины в положение, когда стволы пока что смотрят под ноги непрошеных гостей. В ходе короткой, но весьма эмоциональной беседы гостей просят отойти подальше от чужой техники.

Ох, уж эта секретность. Все командиры экипажей получили от «праваков» совет уточнить у «больших начальников», что важнее – секретность или выполнение поставленной задачи? В авиации все расчеты по загрузке вертолета, а также по выходу экипажа на цель делают штурмана, они же несут за это ответственность.

БОЕВАЯ ЗАДАЧА

Командование поняло, что пора прекратить игры в секретность. На КП АСВ были вызваны командиры экипажей вместе с летчиками-штурманами. Для прикрытия транспортных вертолетов из соседней части были выделены боевые вертолеты Ми-24. От их экипажей на КП прибыли командиры вертолетов. Еще присутствовали представители спецназа, а также командиры групп. Были указаны площадки высадки, доведено количество перевозимых групп и их численный состав, а также последовательность выполнения боевой задачи. Вот тут и выяснилось, что «праваки» «восьмерок» знают районы расположения своих площадок, и все, что им необходимо, – это фотопланшеты.

– Почему без разрешения была доведена секретная информация? – тут же взревел один из начальников.

– Мы что, слепые и бестолковые? Командир полчаса изучает горы, а я должен верить бреду про простое любопытство? – последовал ответ одного из правых летчиков. – Нужны мне после этого его объяснения. И так все было понятно.

– Вот черти! – не сдержал своего восхищения один из спецназовцев.

Для более детального изучения местности экипажам потребовались фотопланшеты. Они были им предоставлены, и экипажи приступили к изучению районов предстоящих высадок. Как из рога изобилия последовали вопросы.

– Сопровождающие на бортах будут?

– Да!

Вот это уже интересно. Именно сопровождающие при высадках групп вносят изменения в работу вертолетчиков. Поэтому все вопросы, вызывающие сомнения и двоякое толкование, лучше выяснить сейчас.

– Ложные посадки делаем?

– Обязательно!

Летчики выбирают места, где можно имитировать высадку групп. Процесс творческий. Желательно, чтобы между площадками было расстояние не менее пяти километров. Это противнику потом гадать, носиться по окрестностям, определяя, где была высажена группа.

– На фотопланшете тоже сарай.

– Ну и что?

– А если там будут «духи»?

– Это уже не ваша проблема.

Спорный, конечно, вопрос. На посадке и взлете вертолет беззащитен. Значит, надежда только на боевое прикрытие.

– Построение боевого порядка?

– На ваше усмотрение.

– До крайней площадки идем всей группой?

– Как вам будет удобно.

– Наши действия, если обнаружим противника?

– Его там нет!

– А если обнаружим?

– Действуйте по обстановке!

– Не понял?!

– При огневом воздействии цель уничтожить, высадку не производить!

– Понятно!

– В армии говорят: «Есть!»

– Есть мы будем после высадки.

– Не забывайтесь, товарищ офицер!

– Прекратить! – тихо и властно скомандовал один из спецназовцев и обратился к летчикам: – Еще вопросы есть?

Нельзя прерывать творческий процесс. Сейчас любое предложение, вопрос – могут стоить многого. На боевых выходах за ошибки платят самую дорогую цену – жизнь. Кто сказал, что это будет не твоя?

– Сигналы опознавания, время и место эвакуации?

– Будут доведены дополнительно, сигналы с командирами групп обговорите индивидуально… на всякий случай.

Случаи бывают разные, но лучше быть к ним готовым. Поэтому спокойно и без лишней спешки обговариваем сигналы.

– У нас на ПСО в боевом порядке «тэшка» (вертолет Ми-8Т по мощности двигателей слабее вертолета Ми-8МТ), если кто-то сядет на вынужденную посадку, она всех не вытянет…

– Она эвакуирует экипаж и тяжелораненых. На усиление и эвакуацию придут другие борта.

Во время разговора экипажи выполнили и уточнили все необходимые расчеты. Изучили фотопланшеты и сделали необходимые пометки на картах.

– Размеры площадок и уклоны проверили? – обратился старший группы летного состава к летчикам-штурманам.

– Да, все в порядке, но на площадках надо быть повнимательней.

– Снег смущает?

– Конечно!

– Ну это командиры учтут на посадке. Старший от группы летного состава обвел своих подчиненных вопросительным взглядом и после этого доложил: «К выполнению поставленной боевой задачи летный состав готов!»

РАБОТА НЕ ВОЛК…

Любая работа в нашей армии начинается с большого перекура. Вот только использовать перекур с максимальной пользой для дела умеют не все. У экипажей вертолетов этот опыт был.

– Нас опять не погонят от чужих вертолетов? – поинтересовались они у командира своей части.

– Теперь нет! Бортовые техники знают фамилии командиров экипажей. Командиры экипажей, узнайте, где они ночуют, чтобы можно было вам работать при необходимости и ночью!

– Как погода?

– С утра не было. Сейчас выполняют доразведку погоды, в ваш район выходить не будут!

– «Полосатые» (вертолеты Ми-24) при заходе на посадку «зеленого» (вертолет Ми-8) обеспечивают его прикрытие, остальные работают южнее площадки высадки не менее 5 км, – дал указание старший группы вертолетчиков.

– Радиообмен для ложных площадок используем? – поинтересовался один из летчиков.

– И даже прикрываем как выполняющего высадку! – ответил командир группы Ми-24.

– Тогда в районе высадки работает пара «восьмерок»?!

– С этим понятно! – подвел итог один из летчиков.

– Как будем пробивать облака и где?

– Отходим группой от аэродрома и по одному, по моей команде… Только контролируйте режим полета: скорость сто пятьдесят, вертикальная не больше двух, – и, обращаясь к своему штурману, старший группы добавил: – Расчеты и порядок роспуска у всех есть?

– Да, командир! Сейчас вот только соседи перепишут.

– Переписали!

– Так, мужики, спецназовцы уже готовы, погода – прелесть! Верхний край облачности порядка 400–500 метров, ваш район открыт. Разрешение на вылет получено. Давайте по вертолетам и по готовности запуск, – дал команду подбежавший представитель КП АСВ. Запрашивать каждому за себя, после взлета и до выхода в район – режим радиомолчания.

НОВОГОДНЯЯ ПРОГУЛКА

У вертолета стоял удивленный борттехник. Сегодняшний день для него был полон сюрпризов. С утра неизвестные летчики воспылали желанием опробовать его вертолет. Через час лично командир части приказал ему выполнять полетные задания с летчиком, фамилию которого он слышал впервые в жизни. Сейчас перед ним стояла «пехота», с ног до головы увешанная оружием и боеприпасами. Из их разговоров он уже понял, что предстоит какая-то серьезная работа.

Из-за вертолета вышли два летчика. Один стал снимать чехлы с ПВД (приемник воздушного давления), а другой направился к борттехнику. Вполголоса назвал свою фамилию и протянул руку. Рукопожатие сняло все остальные вопросы и объяснения.

Группа спецназа представляла собой внушительное зрелище. Военнослужащие были экипированы в новое, с иголочки общевойсковое обмундирование. Вооружение также вызывало уважение. У всех, за исключением пулеметчиков, были гранатометы. Наличие в группе «Винторезов», которые тогда в войсках были знакомы не всем, подчеркивало исключительность группы. Единственная деталь, которая вызывала смущение, это валенки. Они были привязаны к РД-54.

– Мужики, вы в рейд или на зимовку? – поинтересовался «правак».

– Как получится, но лучше бы на базу, – ответил один из спецназовцев.

– Ваше начальство считает, что лучше гор могут быть только горы?

– Нет, серьезно, погоды же нет? Зачем резину тянуть, скажите, что не можете, и пойдем по домам.

– Мужики, у вас настрой какой-то странный, – вмешался в разговор командир экипажа. – Погода в районе высадки хорошая. Если испортится, то геройствовать не будем. Может, это вам надо доложить о своей неготовности?

– Да сами понимаете, Новый год, а тут это задание.

– Кто на что учился, поэтому вами все и восхищаются. Поэтому на вас вся надежда.

– Ладно, мы и там сообразим, как отметить праздник.

Подъехали «уазики». Высокое начальство провожало на боевое задание группу. Напутствие перед дальней дорогой.

Экипаж отошел в сторону, придерживаясь народной мудрости: меньше знаешь, лучше спишь. Борттехника посвятили в некоторые детали предстоящего вылета. Летим туда – не знаю куда, высаживаем того – не знаю кого, не знаю зачем. Когда попросят, тогда и заберем. Летчик-штурман уточнил, в какой казарме и где разместился борттехник.

Подошел офицер спецназа и поинтересовался, можно ли производить погрузку. Получив разрешение, он дал команду, и спецназовцы в колонну по одному направились к грузовой кабине. Первый же спецназовец застрял в проеме двери. Ну любит наша «пехота» размещать гранатометы за спиной, над РД-54, параллельно плечам. Дверной проем грузовой двери Ми-8 этого «не признает». Сколько раз уже было сказано, что на высадку вся амуниция должна располагаться на десантнике не шире и не выше его плеч.

– Стоять! – тут же рявкнул борттехник. – Я сказал стоять всем!! Из двери, сдай назад! У кого за спиной гранатометы, заходить боком! Выполнять!!!

Вторая попытка была более удачной. Несколько минут – и группа спецназа в чреве винтокрылой машины.

Летчик-штурман совместно с бортовым техником проверили размещение спецназовцев, центровку вертолета.

Взревела «аишка» (вспомогательный двигатель на вертолете Ми-8МТ) старшего группы. Экипаж занял рабочие места, запросил разрешение и приступил к запуску, то же самое сделали и остальные экипажи группы. В процессе подготовки к запуску от летчика-штурмана поступил доклад.

– Командир, у нас заправка 1400 литров.

– Вот это здорово… Рассчитай, сколько нам надо! – приказал командир.

– На двадцать минут работы в районе нашей площадки. Это если как планировали и с безопасным остатком топлива.

– Хорошо. Работаем!

– У нас указание командира части полную заправку не производить, – оправдывался борттехник – а после пробы заправщик так и не подъехал.

– Понятно все, ты тут ни при чем. Топлива хватает. Работаем! – успокоил его летчик-штурман.

Когда-нибудь в жизни вы восхищались игрой пианиста и виртуозностью его пальцев? Если да, тогда вы способны оценить виртуозность пальцев бортового техника. Каждое движение, взгляд, слово борттехника отточены, ювелирны. При запуске он выполняет десятки манипуляций. Арматура кабины вертолета – это его клавиатура, здесь недопустимы ошибки. Все должно быть сделано точно и вовремя. Иначе в мелодию оживающего вертолета ворвется какофония звуков, сообщающих, что машина, любовно именуемая экипажем «ласточкой», не ожила. Огрубевшие пальцы, постоянно ухаживающие за своей любимицей, делают замысловатые движения, вырывая из оков сна то, что еще несколько секунд назад называлось авиационной техникой. Вот она проснулась, качнулась из стороны в сторону, стряхивая остатки сна. Лопасти, вращаясь, слились в серебряный диск. Внесли свой вклад и летчики. Включая оборудование, они пробуждали возможности своей любимицы. Итогом этой работы стало «зачитывание молитвы», именуемое на бюрократическом языке выполнением контрольной карты. Всегда и везде, как бы не спешил экипаж, он должен это сделать, чтобы быть уверенным, что все сделано правильно.

Когда каждую минуту взлетает или заходит на посадку воздушное судно, даже взлет группы вертолетов по одному не привлекает внимания. Так было и на этот раз. С вертолетной стоянки, вырываясь из цепких объятий грязи, взлетали вертолеты. Разгон скорости, разворот на курс следования. Высота полета 30–50 метров. Винтокрылая машина несется над землей. Несколько минут полета – и, отойдя от аэродрома, все экипажи заняли свое место в боевом порядке.

На боевом канале управления, после команды-доклада ведущего на пробивание облаков, в эфире состоялся короткий диалог.

– 465-й к полетам в облаках не готов! – доложил командир экипажа одной «двадцатьчетверки».

– 635-й за облаками. Верхний край – 400 метров.

– 465-й к полетам в облаках не готов! – прозвучал повторный доклад.

– 465-й – «Расписке»! Ваша высота? – запросил КП.

– 465-й, отвечаю «Расписке» – 150 метров.

– Твое решение?

– Я не готов к полетам в облаках!

– Я «Расписка», 465-му в облака не входить, возвращаться на «точку», – дал команду КП и, не обращаясь конкретно, запросил: – Справитесь?

– 465-й, выполняю. Конечно, справлюсь! – ответила «двадцатьчетверка».

– Тебя никто и не спрашивал, – злобно прозвучало в эфире. – Справимся!

Равнина была закрыта облаками. Полет в район предгорья Чеченской Республики не занял много времени. При подходе выяснилось, что именно на предгорьях облачность заканчивается. Группа на предельно малой высоте зашла в предгорье. Скрывшись за первой грядой холмов, развернулась на восток. Выйдя в район первой площадки, вертолеты разделились на две группы. Одна часть группы отошла, как и договаривались, южнее, а другая начала работу.

Предгорья Чеченской Республики покрыты лесами. Среди этих лесов и надо было экипажам вертолетов найти поляны, выбранные по фотопланшетам. Преимуществом полян в лесу для высадки РДГ является то, что противник не может видеть высадку группы. Посадок много, а вот где была высадка – попробуй, определи.

– 423-й прикрываю, к работе готов, – доложил ведущий Ми-24.

– 645-й, обозначай ложную посадку, – дал команду ведущий Ми-8.

– Выполняю! – прозвучало в эфире. Транспортные и боевые вертолеты начали одним им понятный воздушный хоровод. Сейчас все решал опыт экипажей и их профессиональная подготовка. Малейшая ошибка – и придется расплачиваться кровью.

– 645-й взлет произвел.

– 423-й, прикрой, захожу на посадку.

– 635-го понял, выполняю.

«Восьмерка» заходит на посадку. Для командира экипажа все отходит на второй план. Сейчас от него зависит все и вся. Малейшая ошибка, просчет в технике пилотирования – и через секунду вертолет, объятый пламенем, будет лежать на боку. Выберутся ли из него живые – это уже, как говорят, какова судьба. Летчик-штурман с высоты 70 метров смотрит назад в правый блистер. Его задача – доложить командиру, что вертолет накрывает снеговая пыль. При заходе на посадку она должна быть на уровне основных шасси. Малейшее ее передвижение к кабине экипажа – это сигнал, что надо уходить на повторный заход. Вертолет зависает. Снежного вихря нет. Посадка. В грузовой кабине грохочет группа, покидающая вертолет. Высадка группы произведена. Работа выполнена, но теперь будут работать другие экипажи. Взлетай, командир, не спеши, плавненько, «восьмерка» не любит резких движений, особенно на высоте больше 500 метров.

– 635-й, взлетаю.

– 423-й, взлетающего наблюдаю.

– Я 645-й, западнее тебя обозначаю ложную посадку.

– Я 635-й, на удалении четыре километра от тебя тоже обозначаю ложную посадку.

Радиоэфир превратился в подобие базара. Если «духи» его прослушивали, то без труда могли понять, когда 635-й произвел высадку. Теперь они совместно с 645-м занимаются имитацией. Имея радиопеленгаторы, можно с большой точностью определить место высадки. Каждый лишний километр многого стоит в таких делах… Не далеко уйдут эта новоявленные супермены.

Через двадцать минут ведущий группы вертолетов дал команду на выполнение полета к очередной площадке. Здесь звучали другие позывные, но бестолковость вертолетчиков в радиообмене полностью повторилась. Была только одна отличительная деталь.

– Я 423-й, севернее площадки на удалении 8 км наблюдаю БТР.

– 424-й на боевом.

– Я 645-й, без команды не стрелять.

– 424-й на боевом, – напомнил через минуту о себе экипаж боевого вертолета.

– Я 645-й. Запрет! Это указание их Старшего!

– У 648-го на площадке посторонние!

– . . . . . . . . .

– 648-й взлет произвел.

– Я 655-й, тебя наблюдаю. Уходим на другую точку, – дал команду старший и добавил: – Все видел, комментариев не надо!

– 648-й понял.

– 645-й, отказал топливный насос. Выполнение задания прекращаю, возвращаюсь на «точку». Группу высажу после обеда. Прикрытия не надо!

– 645-го не понял! – прозвучал взволнованный голос ведущего группы.

– 645-й, возвращаюсь на базу. ПРИКРЫТИЯ НЕ НАДО! Дома все объясню.

– По-о-нял! – ответил ведущий.

Ну не любят в авиации неполадки в технике, да еще в полете. Тут еще оказывается, группу не высадили. В эфир сообщил, что после обеда придут! «Духи», наверное, хохотали, прослушивая радиообмен.

РАЗБОР ПОЛЕТОВ

Дорога домой всегда кажется короче. Начальство нервно курило около «уазика» и с нескрываемой злостью ждало остановки винтов. Вот винты встали. Открылась дверь. Борттехник не спеша установил трап. Взглянул на начальство, улыбнулся и скрылся в грузовой кабине. «Папахи» ринулись к вертолету. Каково же было их удивление, когда из вертолета вышел только экипаж и сопровождающий офицер спецназа.

– Полетное задание выполнено полностью! – доложил командир экипажа старшему авиационному начальнику, немного помедлив, добавил: – Работа авиатехники без замечаний!

– А где группа? – удивленно спросил один из представителей спецназа, успевший заглянуть в грузовую кабину вертолета.

– Высадили, – столь же удивленно ответил сопровождающий спецназовец и стал оглядываться по сторонам, не понимая, что происходит.

Командир экипажа объяснил, что вертолет не был полностью заправлен топливом. Поэтому по остатку топлива пришлось вернуться. Грех было при этом дополнительно не ввести в заблуждение противника.

– «Старый», ты меня чуть до инфаркта не довел! – улыбнулся начальник и, обращаясь к спецназовцам, добавил: – Говорил, что быть такого не может? Так что нас можете в эфире больше не слушать, все равно запутаем!

Спустя час все вертолеты группы произвели посадку на аэродроме. Подвели некоторые итоги боевого вылета. 638-й при зависании на площадке высадки столкнулся с проблемой. Из сарая выскочили несколько человек и бросились в лес. Командир экипажа, согласовав свои действия с командиром группы, принял решение выполнить взлет и высадить группу в другом месте. Группа была высажена на запасную площадку. При возвращении основной группы вертолетов на аэродром базирования были замечены сигналы одной из групп на эвакуацию. Об этом немедленно доложили командованию спецназа. Им было принято решение эвакуацию не производить, экипажи неправильно поняли подаваемые им сигналы. Очевидно, группа подавала сигнал «Я – свой!».

Вечером мы встречали Новый год, и один из тостов был за мужиков из групп специального назначения. Они не сильно рвались в Новый год на это задание. Погода не помогла, и высадка состоялась. Мы желали им удачи в предгорьях Чечни.

Только вот начало года все участники этой новогодней прогулки встретили по-разному. Вертолетчики перебросили еще одну группу спецназа на усиление. Некоторый ажиотаж вызвал приказ на эвакуацию группы, у которой на хвосте висели «духи». Эвакуация под огнем противника – дело неприятное, но лучше чем попасть в плен.

Можно долго рассуждать о неиспользованных возможностях. Приятно читать про летчиков-суперменов и верить, что они могут невозможное. Правда жизни намного суровее и прозаичнее. Вертолетчики не супермены, но они сделают все возможное, если есть хотя бы один шанс. Шанс – короткое, шипящее как змея слово. Оно решает порой чью-то судьбу и жизнь.

Позывные экипажей изменены. Фамилии членов экипажей не приведены ввиду отсутствия их согласия.