Из "Записок Мордовского омоновца"

МАЙ 1995 – отряд Мордовского ОМОна количеством 70 человек направлен в Чечню. Первоначально он дислоцируется в Грозном.

"Город, город... Я никогда в жизни не видел таких городов, и не думал, что когда-нибудь увижу такое. Первая примета войны – развороченный танковыми гусеницами асфальт центральных улиц. Покореженные взрывами машины, оборванные троллейбусные линии, развалины домов. Скелеты многоэтажных зданий укоризненно смотрят пустыми глазницами окон туда, откуда еще совсем недавно лился на них безжалостный свинцовый дождь. Небо заменяет теперь крышу многим из них и кажется все, все, они мертвы, безлюдны... Но, вдруг, на одном подъезде написанная от руки табличка: "Люди на первом этаже”, а рядом, на другом доме, другая надпись: "Здесь живут люди”. Нет, жизнь не остановлена, она продолжается. В некоторых районах города уже идут восстановительные работы. Женщины в спецовках убирают с проезжей части кирпичи разрушенных зданий, разгребают завалы. Часто в городе можно встретить грузовые машины с номерами других областей России. Это строители, прибывшие для оказания помощи по восстановлению города. Пока не работает водопровод, и у немногих уцелевших колонок ежедневно собираются огромные очереди с ведрами, баками и флягами на тележках. Нет электричества (ток от дизелей получают только роддом, больницы, и дом правительства), но люди продолжают жить и надеяться на лучшее. Грозный контролируется отрядами ОМОН, СОБР, криминальной милицией. Сегодня СОБР и ОМОН пользуются непререкаемым авторитетом. Самая опасная и ответственная работа выпадает на их долю. Найдено самодельное взрывное устройство, и первыми на место прибывают саперы ОМОН. Обнаружен склад с боеприпасами боевиков и вновь вызывают омоновцев. В аэропорт следует колонна с пленными боевиками, и ОМОН обеспечивает безопасность прохождения колонны. Стреляют постоянно и даже в так называемых "очищенных районах”. Но если в горах идут открытые боевые действия, то здесь – "партизанская война из-за угла”. Наиболее массированный огонь по федеральным силам открывается по ночам. Особенно достается блокпостам, которые держут оборону на выходах из города и главных направлениях. И часто люди становятся мишенями не только для чужих, но и для своих пуль. Чужой снайпер, начиная пальбу между блокпостами, провоцирует ответную стрельбу, и уже непонятно, чья пуля ранила тебя или оборвала жизнь твоего товарища. Да, нет в Грозном спокойных мест! Идет война… База, куда прибыл наш отряд, находилась на территории бывшего автохозяйства "Грозненское”. Территория базы представляет собой заасфальтированную площадку с несколькими постройками по периметру. В боксах для машин живут солдаты одной из частей внутренних войск. Для тех, кому не хватило места в боксах, разбиты палатки. В одном углу двора дымится полевая кухня, и солдаты с котелками ждут своей порции каши. В другом, куча металлолома, среди которого остов сожженного БТРа. Рассказывали, что экипаж его сгорел живьем, в одном из боев. Солдаты, чумазые и какие-то уставшие и молчаливые, совсем еще пацаны, заняты каждый своим делом. Двое бортируют колеса БТР пробитые пулями, двое других снаряжают боекомплектом боевую машину пехоты. Бойцы не говорят "о единой матушке России”, о "сохранении территории”, проблемы куда более земные: кончилась питьевая вода в бочке, снайпера ночью сильно "шумели”, кончилось курево. До нас здесь базировался отряд московского ОМОН. Их было 250. Не всем было суждено вернуться домой живыми. Кровавые пятна на деревянных нарах, залитые кровью подушки, надпись на стене "Серега, мы тебя не забудем!”, напоминали о том, что пришлось вынести этим ребятам. Пробитая насквозь пулей крупнокалиберного пулемета железная труба, выщербленные осколками стены мин и снарядов, дырявые от пуль мешки с песком – следы недавних боев и ночных обстрелов. Здесь, в этом полуразрушенном двухэтажном здании нам и предстояло жить, а может быть и обороняться. Первым делом, мешками с песком, шлакоблоками, укрепляем наблюдательные посты по периметру территории и закладываем окна здания. Выставляем боевые расчеты для охраны базы. Затем, приступаем к генеральной уборке и ремонту нашего жилища. Командование отряда выезжает в Главное Управление Оперативного Штаба (ГУОШ) для получения боевой задачи.

Штаб МВД расположился на территории одной из бывших пожарных частей Грозного. У дверей, задрапированного маскировочной сетью здания, пост охраны и табличка "При входе отсоедени магазин!” Сюда приезжают для получения новых приказов командиры ОМОН и СОБР, отсюда уходят в рейд БТРы, здесь находится центр управления всеми подразделениями МВД России в Чечне. БТРы и УРАЛы (у каждого свое, начертанное белой краской на борту или бампере имя: "Афоня”, "Летучий Голландец”, "Кеша”, "Леопольд”, "Соловей”) дожидаются во дворе своих хозяев. Каждая из этих машин прошла не одну тысячу километров по пыльным горным дорогам Чечни, у каждой своя судьба. Разорванный в клочья тент, нашпигованные пулями шины, прострелянные дверцы – немые свидетели переделок, в которых им пришлось побывать. Почти ежедневно, толпы мирных жителей (в основном русских) собираются у штаба с просьбами о помощи, предложениями, жалобами. По утрам уборщица, словно мусор, выметает следы ночных боев: автоматные и пулеметные гильзы, чеки гранат, пустые цинки из-под патрон. "Много сегодня что-то, – сетует она, вынося наполненные гильзами ведра, – видно тяжелый бой был этой ночью”. А завтра пол опять покроется ковром из металла, и опять она начнет уборку. Весь день не истощается очередь у телефона на третьем этаже штаба – единственной ниточке, соединяющей с родным домом этих оторванных от семьи людей. Из рассказов бывалых, которые ссылаются на показания пленных, узнаем, что дудаевские наемники получают тысячи долларов в сутки. Помимо того, 400 долларов за убитого солдата, 800 за офицера, по 3000 за собровца или омоновца. Вот такие у них расценки за наши головы...

Первая ночь на чеченской земле, в условиях войны, стала бессонной. Чеченский снайпер, видимо пронюхав, что на место москвичей прибыл новый отряд, решил нас прощупать. Заняв удобную позицию, открыл по нам огонь. Пули, пробив фанерные щиты на окнах, влетают в помещения и вонзаются в стены. Схватив автоматы, бойцы выбегают в коридор, каждый хочет принять участие в ночном бою, ведь это бой для них первый. Но командир уже принял решение и выслал на посты усиление. Совсем рядом слышится грохот одиночных выстрелов снайперской винтовки. На крыше работает наш снайпер. Так прошла первая ночь. Мы уже почти освоились с обстановкой, перестали замечать одиночные выстрелы, раздающиеся даже днем, и, наверное, потеряли бдительность. Беда не заставила себя ждать. 19 мая ранен один из бойцов отряда. Граната, выпущенная боевиком где-то за территорией базы, разорвалась, повредив руку омоновца. Он срочно госпитализирован, его жизнь вне опасности. Дни в ожидании приказа тянутся нестерпимо долго. Ежедневно, командование сводного отряда выезжает в Главное управление оперативного штаба, и каждый раз возвращается с ответом "ждите”. Личный состав продолжает нести службу на постах по охране территории базы. Говорят, что к войне нельзя привыкнуть, но уже через несколько дней начинаешь замечать, что перестаешь реагировать не только на отдельные выстрелы, но и на длительные ночные перестрелки с применением гранатометов. И порой не до сна, если не слышишь привычного звука ночного боя...”

КОНЕЦ МАЯ – отряд Мордовского ОМОНа участвует в "зачистке” селений Сержень-Юрт, Автуры и Агишты

"Лишь 20 мая узнаем, что скоро 40 человек нашего отряда будут переправлены на юг Чечни. Там идет наступление федеральных войск, наша задача "зачищать” от боевиков населенные пункты. Весь следующий день прошел в приготовлениях. Бойцы получали дополнительные боеприпасы, подгоняли бронежилеты, складывали в вещевые мешки сухой паек. Но приказ на выезд пришел лишь на девятый день. В 4 часа утра три "УРАЛа” и два БТРа с бойцами выехали под Шали. Долгая и пыльная дорога под жарким солнцем привела в чеченское селенье Автуры. По приказу штаба полка, мы приданы танковой роте, занявшей позицию в этом селе. Мы должны обеспечить им охрану. Километрах в трех, в ущелье, как на ладони, одно из самых красивых мест Чечни – село Сержень-Юрт. Здесь почти круглый год стоит хорошая погода. Горный воздух, кристально чистые арыки - раньше, это был райский уголок.
А теперь... День и ночь над селом кружит авиация, снова и снова ложась на боевой курс. Звук от частых разрывов ракет "Града” (систем залпового огня), многократно повторяясь эхом, сливается в единый гул стоящий над ущельем. И ни кто уже не понимает кто, куда, и в кого стреляет. С одной стороны ведут огонь федеральные войска, с другой – отстреливаются боевики, с третьей – обороняется чеченская оппозиция, жители сел выступающие против режима Дудаева. Даже ночью нет покоя. "Люстры”, осветительные ракеты, сбрасываемые с самолетов, маленькими солнцами зависают над селом, освещая ужасную картину непрекращающейся битвы. Место, где расположился наш отряд, нельзя назвать спокойным. Батарея самоходных артиллерийских установок (САУ), окопавшаяся немного позади нас, беспрерывно обстреливает село. Снаряды, с шумом пролетая через наши головы, разрываются где-то по середине села. Рассказывают, что сначала селение Сержень-Юрт брал Тоцкий полк, состоящий в основном из контрактников, в этом бою погибло более 15 человек. Только после этой страшной атаки командование приняло решение провести артподготовку. Ночь проведем здесь, в селе Автуры, в эпицентре боевых действий. Один из взводов расположился на отшибе села в доме, имеющем важное стратегическое положение. На крыше заняли позицию снайпера-омоновцы, окна превращены в бойницы. Всю ночь бойцы не смыкали глаз, находясь под перекрестным огнем, и отражая яростные атаки дудаевцев. Утром идем на "зачистку” Сержень-Юрта. По предварительным данным в селе окопались около 600 боевиков. В село входим при поддержке нескольких танков и БМП, с воздуха нас прикрывают вертолеты. Разбившись на несколько групп "зачищаем” сразу несколько улиц. На крайнем доме табличка на русском языке "Добро пожаловать в ад”. Что ж, мы готовы ко всему. Осторожно продвигаемся по селу, не забывая смотреть под ноги (можно нарваться на гранатные растяжки). Осматриваем каждый дом, каждую надворную постройку, проверяем чердаки и подвалы – везде могут скрываться бандиты. "Зачистка” закончена лишь на второй день. Задача выполнена. На центральных улицах оборудуем блокпосты, а войска уже пошли дальше, в новое наступление…

Село Агишты всего в 15-20 киллометрах на запад от Сержень-Юрта. Дорога через Агишты ведет на Киров-Юрт и Ведено. Если Сержень-Юрт приходилось "брать”, то в Агишты мы прибыли с миротворческими целями. Часть местных жителей уже заселилась, другая только еще въезжала. Война заставила их покинуть свои дома, и забрав то, что они могли увезти с собой, они уезжали к родственникам и знакомым, подальше от линии фронта. Теперь здесь война закончилась и они возвращались в свою разрушенную деревню. Дудаевские боевики без боя сдают только те села, где находятся их собственные дома, а селения, жители которых негативно относятся к политике Дудаева, превращают в укрепрайоны, подвергая их значительным разрушениям. Жители встречают омоновцев с лепешками, угощают грецкими орехами, – это все что у них осталось после дудаевского режима. Сразу после вступления в село командир ОМОН выступил перед жителями села. Селяне предупреждены, что в случае хотя бы одного выстрела в сторону омоновцев будут приняты жесткие меры для подавления сопротивления. Старейшины заверили, что они не позволят провокаций. Врач отряда сразу же принялся за дело. С утра и до позднего вечера он проводит обследование больных жителей села по нескольку месяцев, а то и лет не получавших медицинской помощи. Много детей пострадавших при бомбежке, у большинства педикулез. Нашлась работа и саперам подразделения. Боевики оставили много "подарков”, да и после бомбежек осталось много неразорвавшихся мин и авиационных бомб. При обследовании одной из построек обнаружены штабеля ящиков с мощными противопехотными минами МОН-100. Это мины направленного действия. Осколки при взрыве разлетаются на расстояние 100 метров под углом 110 градусов, сметая все на своем пути. В углу помещения – телевизор, от него два провода, это могла быть мина с дистанционным управлением.

Чтобы не рисковать весь склад был взорван. Агишты разминировали вместе с саперами одного из полков морской пехоты Северного флота. У взрывотехников нет ни одной минуты отдыха. Жители один за другим подходят с просьбами извлечь мину с огорода, шариковую бомбу, застрявшую в крыше дома. Собрав около полутонны боеприпасов, саперы вывезли смертоносный "урожай” подальше от села, где они были уничтожены. Беда случилась на второй день. Морпехи без поддержки вышли на разминирование складов с боеприпасами в горном ущелье. Там они и попали в засаду. Бандиты выждали, пока БТР пехотинцев выйдет на открытую местность, и буквально в упор, шквальным огонем из гранатометов, расстреляли БТР и его экипаж.

Морских пехотинцев чеченцы особенно не любят. Ведь храбрости и дерзости им не занимать. Первыми они входят в занятые бандитами селения, и первыми принимают огонь на себя. Своей принадлежности к этому славному роду войск они не скрывают, и даже на маскхалаты как символы, как талисманы удачи, пришивают лоскутки матросской тельняшки. Но практики ведения боя в горах не хватает, как, впрочем, и всем, кому приходится сражаться с боевиками Дудаева. О выучке последних говорить не нужно. Эти люди долго и упорно готовились к войне. На пятый день покидаем село. Теперь на базу, в Грозный. Немного отдыха, а куда потом, покажет время…»

10-е ЧИСЛА ИЮНЯ – отряд Мордовского ОМОНа участвует в "зачистке” селения Ножай-Юрт

"Недолгой была передышка. Через три дня пришел новый приказ и 11 июня 50 человек отправлены в Дагестан в район села Хасав-Юрт, где дислоцируется оперативная группа "Восток”, ведущая боевые действия в Ножай-Юртовском направлении. 12 июня в 6.45 машины с личным составом ОМОН и несколько БТР для прикрытия выехали на восток. Дорога на Хасав-Юрт – основная магистраль, соединяющая Чечню с Дагестаном. Почти на каждом десятом километре пути, при въезде в населенные пункты – блокпосты. Стволы танков и самоходных артиллерийских установок выглядывают из придорожных посадок.
Гудермес – небольшой городок. Автомобильная трасса проходит по его окраине. Но даже здесь видны последствия боев за этот город. Артиллерийские снаряды и авиационные бомбы не пощадили ни высотные здания, ни одноэтажные дома. У одних сорвана крыша, у других полуразрушены стены, третьи просто сравнялись с землей. Но люди живут и занимаются своими обычными делами даже на этих жалких обломках. Наша колонна пронеслась по городу и направилась дальше, к дагестанской границе. По обеим сторонам дороги, до самого горизонта простираются виноградные плантации. В заботливых руках хозяина они, еще недавно дававшие большие урожаи, выглядели осиротевшими.

Между тем, наш полуторачасовой марш закончился, мы пересекли дагестанскую границу, и сразу же колонна свернула направо, на виноградное поле, а вернее то, что от него осталось. Военные палатки, вросшие в землю БТРы и танки Т-72, вертолеты на стоянке – занимали всю площадь бывшего виноградника. Это и было место дислокации оперативно-тактической группы "Восток”, ведущей боевые действия на восточных участках Чеченской Республики.

К вечеру, наш мини-городок был построен. Палатка, в которой поместились все 50 человек, импровизированная кухня (два кирпича в пустом танковом окопе) – вот и все постройки нашего пристанища. Утром выдвигаемся в Ножай-Юрт. Серпантин пыльной дороги, полтора часа петляя между холмов, наконец привел нас в расположение 5 полка дивизии "Дзержинского”. Бои за Ножай-Юрт уже закончились, войска выставили блокпосты, нам же предстояло провести свою работу, осуществить "зачистку” села… "Зачистка” началась 13 июня. В 13.00 БМП, два БТРа с десантом, группой захвата 4 полка дивизии Дзержинского и 3 "УРАЛа” с бойцами ОМОН медленно спускались по серпантину дороги, ведущей через деревню Балансу к реке Аксай. На другом берегу Ножай-Юрт. Там и будем работать. Мутные воды Аксая в этот час еще не успели наполниться водой с гор и переход через реку не составил труда. Бойцы осторожно, перебежками, по одному передвигались в глубь села. В каждом доме мог притаиться враг, из-за каждого угла мог раздаться выстрел. Но странная тишина стояла над селом. Кроме щебетанья птиц, да жалобного мяуканья осиротевшей кошки, ни что не выдавало признаков жизни. Пустые, брошенные на произвол судьбы дома, сгоревший остов легковушки, поломаные деревья - все они пережили жестокие бомбежки и артобстрелы. И только яркие ягоды черешни, в изобилии растущей здесь, радовали глаз уставших и измотанных под тяжестью бронежилетов и оружия бойцов. Через 20 минут мы в центре села. Разбитый книжный магазин, разрушенное здание аптеки, местная библиотека с выбитыми стеклами, – печальный пейзаж Ножай-Юрта. Журналисты успели вовремя. Наши саперы разминировали доступ на крышу, и разведка 4 полка водрузила на доме правления российский флаг. Обследовав центральную улицу и несколько прилегающих к ней переулков, отправляемся на ночевку в расположение 4 полка Дзержинской дивизии. Место, где решено ставить палатку, выбрано довольно удачно. С трех сторон мы окружены нашими войсками, а с четвертой, как на ладони, дагестанское село Шушуя. К тому же палатку поставили в ложбинке, так что за-летным пулям нас было не достать. В "зеленке” (кустарнике) за полаткой, со стороны Шушуи, саперы отряда установили несколько растяжек, на всякий случай, как бы не пожаловали "гости”. В последующие дни нашим блок-постам, выставленным на ножай-юртовской дороге, приходилось пропускать и досматривать беженцев возвращавшихся в родное селение... 17 июня – День рождения дивизии имени Дзержинского. Этот праздник в горах был отмечен по-особому. Как только стемнело, в воздух взмыли сигнальные ракеты. Очереди трассеров резанули воздух сразу с четырех сторон. И вот тогда начался настоящий фейерверк. Высоко в черном небе повисли сразу несколько осветительных ракет, и горы предстали в каком-то новом, таинственном виде. 4 и 5 полки давали праздничный салют, а со стороны могло показаться, что войска празнуют победу. Вот уже и с нашей стороны трассеры веером разошлись по черноте неба, а букеты сигналок передали привет дзержиненцам. Салют прекратился только поздней ночью…
В один из дней в здании школы и поликлинике разведка полка обнаружила большое количество мин и снарядов, и сразу же саперы ОМОН и один из наших взводов выехали на разминирование. Местная поликлиника. Здесь находился госпиталь дудаевцев, окопавшихся в Ножай-Юрте. Еще сохранились следы их недавнего пребывания. Солдатские аптечки, ампулы с обезболивающими средствами и другие медикаменты, кучами валялись в помещениях. Полуразрушенное здание ножай-юртовской школы казалось совершенно заброшенным, но именно здесь, совсем недавно, боевики проходили учебу. Мастеркая по изготовлению фугасов – на первом этаже. В актовом зале спальня боевиков, учительская – командирский кубрик, кабинет столярного дела – цех по сборке запалов и взрывателей. Местная милиция сдала и свои запасы мин. В общей сложности было обезврежено 113 мин различных марок и 226 снарядов…»