Алексей Смолов. Краповый берет за мужество.

Рядового Алексея Смолова призвали в армию в самый разгар чеченской войны. 18 мая 1995 года он прибыл в военный комиссариат Бабушкинского района Москвы, а двумя днями позже уже парился в душном эшелоне, направляющемся на юг.

Войной те боевые действия в средствах массовой информации еще в открытую не называли, но ребята знали, что на Кавказе заварена крутая каша. Тот факт, что поезд шел в южном направлении и что сержант в камуфляже непонятной расцветки за всю дорогу о предстоящей службе не сказал, по сути, ни слова, навевал не самые лучшие думы.

Служить Алексей попал в 46-й полк оперативного назначения 100-й дивизии внутренних войск. “ДОН-100”, “сотка” или “дикая дивизия” — так называли это соединение. Еще на гражданке Смолов получил права на управление транспортным средством. Это и предопределило его воинскую профессию — он стал водителем БТРа.

Машина попалась ему неплохая. Конечно, кое к чему надо было приложить руки, но Алексей работы не боялся. Знал, что рано или поздно на этой “коробочке” предстоит выехать в серьезную командировку. И когда в конце февраля 1996 года два БТРа из их роты временно прикомандировали к отряду специального назначения “Росич”, среди них был и бронетранспортер Смолова.

До расположения отряда добирались на своих “коробочках”. Едва БТР остановился, как в люке показалась голова спецназовца:

— Руль, машина хорошая?

— Не то слово, — улыбнулся Смолов.

— Пойдешь в нашу третью ГСН. Скажешь, что хочешь служить в подразделении старшего лейтенанта Жигалина.

Сначала механики-водители были временно прикомандированы к подразделениям спецназа, а немногим позже их зачислили в боевой список групп. До первого боя сослуживцы несколько снисходительно относились к вновь прибывшим. Но только до первого боя. А сколько их было потом!.. Алексей и сегодня без особого труда скрытно проведет свой БТР по Орехово, Шали, Алхан-Юрту, Гехи…

8 июня 1996 года двум полкам сотой дивизии поступил приказ проверить паспортный режим в населенном пункте Гехи. Для усиления мотострелкам были приданы спецподразделения “Росича” и одного из СОБРов. Первой группе спецназа, к которой на время проведения этой операции прикомандировали “коробочку” Смолова, была поставлена задача найти один из домов на окраине селения и тщательно проверить его. По имеющейся информации в подвале этого здания находился склад оружия боевиков.

Выдвинулись на двух бронетранспортерах. Чтобы не петлять впустую по Гехи, решили остановить кого-нибудь из местных и спросить наиболее короткую дорогу. Провожатый-чеченец вскоре вывел на улицу, где стояло нужное здание, и поспешно скрылся. Красавец дом был двухэтажным, с новой оцинкованной крышей, трубой, украшенной причудливыми узорами. Перед зданием хозяин построил добротный глухой забор. Что творилось за этим забором, никто из спецназовцев увидеть, естественно, не мог. Метров за сто до дома десант “росичей” и пятеро собровцев спешились и пошли вдоль улицы.

БТР Смолова медленно двигался к цели. Повисла гнетущая тишина. Только гравий хрустел под ногами солдат, занимавших позицию. Один из собровцев подошел к воротам и постучал. Никакого ответа. Тогда он вынул нож и стал пытаться открыть дверь. Тоже без особого успеха. Алексей подвел свой БТР поближе к воротам и уже изготовился раскрыть их бронированным бортом, как в одном из окон дома увидел вспышку…

Стрелявший, видимо, поспешил: граната “Мухи” угодила под днище машины. БТР покачнулся. Снаружи машина огрызнулась очередью из КПВТ. Бронетранспортер, сдав немного назад, мощным бронированным лбом разнес ворота и встал, собираясь откатиться назад. В тот же миг — вспышка на втором этаже и тупой удар по левому борту. Алексея ослепило. Через мгновение, придя в себя, он увидел, как наводчик рядовой Владимир Илюхин, беззвучно матерясь, давит на электроспуск.

Через несколько секунд вернулся слух. По машине горохом стучали пули. Запахло горелым. Пробравшись к десантному люку с той стороны, которая не простреливалась боевиками, Алексей открыл его и выбросил из БТР гранатометы. Неожиданно машина вновь содрогнулась всей своей массой.

Вернувшись на место водителя, Смолов увидел в обеих бортах машины расплавленные дырки от попадания кумулятивной гранаты. Одна из них находилась в нескольких сантиметрах от его головы. “Повезло”, — мелькнула мысль.

Алексей попытался включить заднюю скорость, и в этот момент в машине раздался оглушительный взрыв. В глазах потемнело. Алексей стал протирать их рукой, и ладонь почувствовала что-то липкое. На ощупь водитель пробрался к десантному люку и выпал из него.

Ослепительно светило солнце. Над собой Алексей увидел лицо собровца: “Лежи спокойно, не дергайся…” Тело била крупная дрожь. Ему вкололи промедол. Не помогло. Еще два укола — стало легче. Оглядевшись по сторонам, Смолов понял, что лежит за колесом своей “коробочки” в мертвой зоне.

Вокруг шел бой.

Смолов полез обратно в БТР, чтобы закрыть люк над головой водителя. По опыту прежних боев он знал, что чечены уже насобачились попадать в этот люк гранатами из подствольника. Если и сейчас им это удастся, то… В БТР уже затащили нескольких раненых. Что от них останется, попади внутрь граната…

Едва Алексей забрался в отсек, как БТР в очередной раз содрогнулся всей своей массой. Смолов потерял сознание…

Очнулся он только на операционном столе во владикавказском военном госпитале. Почувствовав резкую боль где-то внизу живота, Алексей открыл глаза и онемевшими губами прошептал: “Где я?” Удивление бывалого хирурга длилось секунды. Через мгновение медсестра уже поднесла к лицу Алексея кислородную маску…

На следующий день к Смолову пришли сослуживцы, принимавшие участие в той операции. Оказалось, что в злополучном доме действительно был склад оружия и боеприпасов. В бою спецназовцы уничтожили двадцать шесть боевиков. С нашей стороны потерь не было, только несколько раненых, а Алексей — самый тяжелый. Он потерял много крови. Но ему повезло, что в момент последнего попадания в машину кумулятивного снаряда группа спецназовцев, посланная на подмогу, была уже недалеко.

Краповый берет за мужество, проявленное при выполнении боевой задачи, Алексей Смолов получил перед строем отряда “Росич” в свой день рождения — 10 апреля. А вот его представление к ордену затерялось где-то в недрах бюрократической машины. Более года провел Алексей в разных госпиталях. До сих пор Смолова мучают раны — организм отторгает осколки, которыми напичкано его тело. “Когда наружу лезут — хорошо, — спокойно рассуждает спецназовец. — Вот если внутрь пойдут… будет хуже”.

По возвращении домой он сразу же начал искать работу. Благо в Москве бывшему спецназовцу с хорошей физической подготовкой найти ее, как думал Алексей, не составит особого труда. Вооружившись кипой газет, он обзвонил офисы множества фирм и охранных предприятий, но всюду, узнав о ранениях, ему вежливо отказывали. В таких бесполезных поисках провел Алексей целый год. Молодому парню было не по себе из-за того, что он сидит на шее у родителей.

Однажды Смолов вспомнил, что в реутовском госпитале он лежал вместе с Владиславом Шабановым из отряда “Витязь”. Влад рассказывал, что бывшие спецназовцы его отряда организовали “Братство “краповых беретов”, куда может обратиться любой спец. Позвонив Шабанову и узнав адрес “Братства”, Алексей сразу стал собираться в подмосковную Балашиху.

В учебном центре “Витязь” он, не узнав Сергея Ивановича Лысюка, прошел мимо. Лишь когда его окликнули, Алексей, немного смущаясь, рассказал о цели своего визита.

— Братишка, то, что мы тебя берем, — это уже решено. Вот только подожди несколько дней. Мы найдем тебе место, где ты сможешь нести службу, не вредя своему здоровью, — сказали ему уже через несколько минут после начала беседы.

— Да я готов где угодно и кем угодно, — обрадовался Алексей.

— Не горячись, братишка, здоровье беречь надо…

Вот уже больше года работает Алексей Смолов в “Братстве “краповых беретов” “Витязь”. И нисколько об этом не жалеет. Ведь он среди своих.