7 отряд спецназа «Росич» в чеченском конфликте

Время идет, Внутренние Войска стали войсками воюющими. У родоначальника войскового спецназа отряда «Витязь» один за другим стали появляться братишки.

Первый из них — «Росич». Братишка  этот, хоть и младше патриарха спецназа,  но совсем не хилый. «Росич» уникален хотя бы потому, что выростил пять Героев России, ни в одной части нет пока столько Золотых Звезд.

А если вспомнить, что  именно в составе «росичей» держал свой последний бой Герой России подполковник Сергей Петрушко, что именно на броне  этого отряда выдвигался на передовую Герой России генерал -майор Николай Скрыпник, то станет ясно — «Росич» всегда был на острие атаки, в самом пекле боевой работы, но самых опасных, до смерти опасных участках кавказского фронта.

«Спецсредство»

Их назвали группой применения спецсредств  и в конце декабря 1994 года кинули на Грозный город. В бэтры, где каждый кубический сантиметр железно-взрывоопасного нутра просчитан на предмет целесообразного использования в боевой обстановке, приказали загрузить разнокалиберную «Черемуху», резиновые палки и … щиты-«витражи». Хорошо, что у самих спецназовцев достало ума и опыта — запаслись патронами и гранатами для самого серьезного боя.

Красноармейский генерал в Толстом-Юрте тыкал толстым пальцем в центр Грозного: «Вот сюда вы должны провести колонны мотострелков». Майор-разведчик, старший спецназовской группы, попросил уточнить исходный рубеж, маршрут движения армейских колонн, конечную цель. В ответ несвязное: «Президентский дворец… Сориентируетесь на местности… Вы же спецназ…»

Генерал уперся пальцем в карту, словно в попытке протолкнуть свои колонны через улицы стреляющего города, как пробку внутрь налитой доверху бутылки. Пока у него ничего не получалось — слишком крепко сидела пробка, слишком узкой для толстого пальца была горловина. Бить в донышко опасно — треснет стекло, поранит руку…

Группа «росичей» штопором ввинчивалась в стреляющие горящие кварталы в канун Нового 1995-го года. Когда «духи» уже вовсю жгли танки и бээмпэшки 131-й майкопской бригады, 81-го самарского полка, горстка наших спецназовцев сновала под огнем, помогая армейцам конкретно. Одного за другим сняли нескольких снайперов, выволакивали «духов»-гранатометчиков из домов и подвалов по маршруту движения армейских подразделений.

Вывезли в тыл нескольких раненых офицеров и солдат. Вытащили из-под огня машину космической связи, оборонял которую из последних сил раненный в обе ноги капитан.

В горбольнице, где командир 81-го полка намеревался устроить свой КП, дудаевцы держались прочно. Штурмовать этот опорный пункт выпало именно «росичам». Сработали матеро, грамотно — скоро больничный комплекс стал нашей крепостью.

В ночь с первого на второе января наблюдатель доложил, что со стороны Сунжи, где взорванный мост, замечено движение группы людей, больше десятка. Майор собрал группу и выдвинулся к берегу реки.

В ночной бинокль увидели неизвестных. Команда на открытие огня уже готова была сорваться — уже не раз нарывались из-за «миротворчества» своего.

Но что-то сдержало командира. Голосом:»Кто такие?». Оттуда: «Свои. Лейтенант… Из майкопской бригады. А вы кто?». Майор чувствует: явно не «духи». Командует: «Подходи один, без оружия. Руки вверх».

Судьбу майкопской бригады теперь знают все. А тогда выяснилось, что две их БМП, не зная города, без карт, без связи заблудились и впотьмах слетели в Сунжу с разбитого моста. Повезло мужикам, что глубина там была не больше полутора метров. Кое-как выбрались на берег.

Но «коробочки» и оружие утопили. Четырнадцать человек их было: командир роты, его зам, один контрактник и одиннадцать бойцов. «Росич и» вытащили их в свою цитадель, переодели, отогрели, накормили, вооружили трофейными автоматами и наутро вывезли. Спасли, короче говоря.

На следующий день сходили в разведку в интересах мотострелкового полка, по ходу сияли еще нескольких «духовских» снайперов и гранатометчиков.

Потом их накрыло миной, были тяжело ранены старший лейтенант Матвеев и рядовой Бабаков. Задачу свою горстка «росичей» выполнила сполна: не только протащили армейцев по улицам Грозного, но и помогли им закрепиться, зачистили тылы и фланги, обеспечили разведданными. Пробку вытащили по-умному, штопором.

В группе был один погибший, девять человек, в том числе два офицера, раненых, двое — тяжело. Эвакуировать всех надо было самим. Командир мотострелкового полка от души поблагодарил крутых парней из вэвэшного спецназа. «Спецсредство» здорово помогло в те самые горячие дни начала чеченского похода…

Бамутский треугольник

Рассказывает спецназовец Н.:

— Выдвинулись, залегли. Минут десять пролежали. Голову поднимаю, смотрю, кто-то из-под горы поднимается, метрах в двадцати. Осторожно так, в «разгрузке» такой же, «Камыш» (разгрузочный жилет типа «Камыш»). Сначала думал, кто-то наш, я этих чеченцев-то и в глаза не видел. Взял его на прицел и лежу, молчу — наш, не наш? Он вышел и смотрит.

Потом слышу, под горой закалякали не по-нашему, он что-то в ответ. Первую очередь в него пустил. Потом голову поднимаю, вижу — пулеметчик сверху вышел и в нашу сторону давай палить. У меня спереди «эрдэшка» (рюкзак десантника), сзади станция, я лежал, голову пригнул, давай стрелять из-под себя. В него старший лейтенант наш попал трассером, прямо в шею. Тот только голову поднял — прямо по шее трассер прошел, аж зашипело. Он — раз, повалился.

И вот тут завязался бой со всей горой, сверху. Потом уж «духи» забегали. Я на голом месте лежал. Крикнул нашим: «Прикройте!». Отлез, за дерево спрятался. А они давай тут мельтешить: орут, бегают, матерятся по-русски. Услышали, как мы друг друга по кличкам зовем, и давай их повторять: выходи, мол, такой-то, к нам.

Мы думали, что там их мало будет, когда бой завязался. А потом все хуже и хуже, поливали так, что не высунешься. Давили пулеметами, снайперы работали. А у нас еще магазины, как на грех, трассерами были заряжены. Дашь очередь — по тебе ответная, еле успеваешь перекатываться, отползать. Сколько их было, сказать трудно. Там просто свист стоял кругом.

Когда мы позже ходили в Бамут пацанов убитых забирать, я посмотрел наверх, даже местность эту не узнал, все вроде ужалось. Или в бою мне все по другому казалось, больше… Бой, оказывается, был на небольшом пятачке…

Маскировались они хорошо. Снайпер из второй группы рассказывал. Смотрю, говорит, куст движется! Потом понял что это «дух». Я — бах! Он и свалился. Это был снайпер, весь замаскирован веточками.

18 апреля 1995 года на Лысой горе их ждала не просто засада. Отряд вышел на хорошо укрепленный опорный пункт боевиков, где были сосредоточены значительно превосходящие силы. Спецназовцы их здорово потрепали, не позволив спуститься в Бамут, где основные силы войск проводили специальную операцию. Бой шел весь световой день. Это был самый тяжкий бой отряда за всю его историю. Потеряли десять человек.

Старший лейтенант Михаил Немыткин, лейтенант Андрей Зозуля, прапорщик Олег Терешкин и рядовой Рафик Кадырбулатов посмертно будут удостоены звания Героя России. В том бою погибли еще капитан Виталий Цымановский, младший сержант Сергей Кубат, рядовые Александр Шультов, Игорь Панков, Александр Ковалёв, Дмитрий Овчинников.

По склонам той горы под Бамутом поднимались они к вершинам мужества. Ордена с таким коротким и емким названием будут храниться в их семьях…

Завороженная «Кобра»

Спецназовцам всего мира известно это серьезное название австрийского отряда, зарекомендовавшего себя весьма авторитетным антитеррористическим подразделением. Перед силой и ловкостью австрийцев почтенно склоняли головы многие. Но только не наши «краповые береты».

Сначала гости из Вены познакомились с «Витязем». И сильно зауважали. Стали приглашать в гости, перенимать опыт, вызнавать секреты подготовки спецназа внутренних войск России.

«Росич» принимал гостей из Австрии на своей базе, в учебном центре дивизии оперативного назначения. Это было еще до Чечни. С командиром «Кобры» полковником Пехтером приехали тогдашний командующий внутренними войсками МВД России генерал А.Куликов, командир «Витязя» Герой России полковник С.Лысюк, представитель Главного управления командующего полковник М.Лябик.

«Росичам» было, что показать: полоса препятствий у них особой сложности, с «фирменными» наворотами, операция по обезвреживанию террористов с применением различной техники и вооружения покруче любого боевика. Вдобавок ко всему — прыжки с парашютом, впервые во внутренних войсках.

Завороженно следили за происходящим спецназовские профи из «Кобры». В их глазах — восхищение, удивление, белая зависть, восторг…

Полковник Сергей Лысюк крепко жал руку молодому майору, командиру «Росича»: «Молодец, братишка, твои парни не хуже моих — честно скажу».

Закончились показные занятия, показуха, как мы говорим. Проводили спецназовцы высоких гостей и вернулись каждый в свой убогий угол: офицеры — в штабные хлипкие вагончики и крохотные комнатки общаги, солдаты — в сборно-щитовые казармы, насквозь продуваемые степными ветрами.

Пятый год воюет отряд, продолжается восхождение «Росича» к мужеству. Берут «краповые береты» одну за другой крутые высоты. Из тяжелых походов возвращаются они израненными, измученными, изодранными в кровь, вынося на руках погибших и раненых товарищей. Но подлечиться и подкормиться опять не получится — нет денег…

Прошлым летом в Чечне расставались мы с ними печально: накануне в Бамуте погиб майор Александр Микитанов. Помянули друга в офицерской палатке. Решили, как водится, скинуться на похоронные дела. Утром один из офицеров как-то грустно-виновато спросил: «А можно на ваши деньги мы солдатам конвертов купим, ни у кого ни гроша нет?». «Конечно, пусть мальчишки домой напишут, хоть матерям сообщат, что живы». С тем и простились…

Недавно по телевидению показали сюжет про австрийскую «Кобру». Сообщили, что отряд переехал из старинного замка, где стало тесновато, в свой новый городок, с новосельем, коллеги!

Штабные вагончики в отряде «Росич» решили обложить кирпичом. Будем жить…