«Неосновная» работа капчагайского батальона спецназа ГРУ

Волею судьбы я познакомился с командиром 177 ооСпН (капчагайский батальон) полковником в отставке Борисом Тукеновичем Керимбаевым, его офицерами, сержантами и солдатами, а кое с кем из них проходил службу в Министерстве обороны Республики Казахстан. От них я узнал, что не только охранные функции были у капчагайского батальона. И это чистая правда, иначе не получил бы его комбат нечастый для Афганистана орден Красного Знамени. Да и количество погибших за два года (почти пятьдесят) бойцов красноречивее любых слов свидетельствует о напряженной боевой работе спецназовцев. Значит, было что-то еще помимо «трубопровода и горного перевала»…

НЕДРУЖЕСТВЕННАЯ ВСТРЕЧА

Батальон фактически вступил в бой с первых часов своего пребывания на афганской земле. В пять утра 29 октября 1981 года капчагайцы пересекли советско-афганскую границу, в шесть – уже отражали нападение. Необстрелянных бойцов выручил мотострелковый батальон из 201-й кундузской дивизии. Впрочем, отбивались и сами. Днем – новое нападение, опять обошлось без потерь, снова поддержал разведбат кундузцев. Несмотря на эти перипетии прибыли к месту дислокации – городу Меймене (провинция Фарьяб).

ПЕРВЫЕ БОИ

Душманы хорошо изучили повадки шурави и, зная, что 7 ноября – это большой праздник, решили атаковать в этот день. Их целью было – захватить местную тюрьму, где отбывали наказание несколько полевых командиров. Отряд отбил нападение противника, но понес первые потери – погиб рядовой А. Иванов, был ранен один из офицеров.

С 10 по 17 ноября отряд занимался обеспечением проведения транспортной колонны по маршруту Анхой–Меймене. Те, кто воевал в Афганистане, знают, что в большинстве районов Афганистана это превращалось в целую боевую операцию. Так было и в этом случае. Впрочем, местные власти, заинтересованные в скорейшем прибытии грузов, постарались успокоить и Керимбаева, и его начальство, что этот маршрут спокойный, в связи с чем командование дало добро на начало движения. Тогда комбат лично вылетел на вертолете к месту операции и с воздуха обнаружил одну из засад противника. Колонну ждало порядка сорока-пятидесяти человек. Их удалось уничтожить с воздуха, но другая засада тем временем атаковала машины. В завязавшемся бою отряд потерял двоих убитыми и пятерых ранеными. А афганские «друзья» только виновато пожали плечами.

ДАРЗОБ

С 15 января 1982 года батальон участвовал в войсковой операции по освобождению от мятежников городка Дарзоб. Правда, к началу боев капчагайцы опоздали. Перед ними поставили боевую задачу: совершить стокилометровый марш к месту проведения операции и блокировать Дарзоб с северо-восточной стороны. Только при этом не учли, что спецназовцев уже ждали, и потому им пришлось пробиваться к Дарзобу трое суток через душманские засады, каменные завалы и заминированные участки дорог. 19 января 1982 года в бою погиб сержант О. Максимов. По завершении операции было принято решение оставить отряд здесь на неделю для поддержки установившейся народной власти. Кроме советского спецназа ее здесь также защищал 35-й пехотный полк под командованием полковника Муталеба.

Первым делом спецназовцы выставили охранение и развернули разведывательную сеть. Стали обживаться на новом месте. Вскоре выяснилось, что душманы, уходя из городка, оставили «сюрприз». В одном из брошенных продовольственных складов нашли восемь мин. Другой склад с товарами бросились изучать афганские союзники. В результате – ни людей, ни склада, ни товаров.

Город был почти пустой – более 10 тысяч человек оставили его перед приходом шурави, уйдя в горы. Надо было как-то их вернуть обратно. Бойцы закатали рукава и принялись за дело – восстановили разрушенные мечеть, магазины, отремонтировали дороги и даже наладили водоснабжение. Врачи отряда – старшие лейтенанты А. Утеев и В. Ниякин стали принимать больных из числа местных жителей. Добрые дела батальона не остались незамеченными, и спустя короткое время люди вернулись в свои дома и активно сотрудничали с шурави. Жизнь наладилась.

Отряд действовал по своему прямому предназначению – проводил рейдовые операции против окрестных недобитых банд. 10 марта 1982 года шел тяжелый бой с одной из них. Подразделение снабжали боеприпасами по воздуху. Во время одного из авиарейсов была сбита вертушка. На выручку пилотам срочно направили группу свободных бойцов из тех, кто остался в лагере. Обломки вертолета нашли и сели рядом, но тут же высаженный десант попал в засаду. Восемь часов отбивались бойцы, пока их не эвакуировали. Вместе с теми, кто выжил, вывезли тело погибшего рядового В. Чернова и останки вертолетчиков.

Буквально месяца хватило, чтобы очистить окрестности Дарзоба. Видя такое дело, некоторые полевые командиры остерегались связываться со спецназом. На сторону народной власти перешел полевой командир Мавлави Пахлаван со своим отрядом в 120 штыков. Два месяца с назначенной ему зоной ответственности не было никаких проблем, а при необходимости шурави воевали вместе с его бойцами рука об руку.

Всего в Дарзобе простояли почти четыре месяца, получили приказ о возвращении в место постоянной дислокации. Узнав об этом, старейшины городка написали письмо Бабраку Кармалю с просьбой оставить батальон Керимбаева у них постоянным гарнизоном. Даже предлагали… взять капчагайцев на свое полное обеспечение! Однако приказ есть приказ, и в мае отряд отправился в Меймене.

МЕЙМЕНЕ

И вновь местные власти провинции Фарьяб заявили, что у них все спокойно и спецназовцы могут возвращаться без проблем. А вот по информации начальника разведки отряда лейтенанта С. Жасузакова, спецназовцев ждали, и явно не с дружественными намерениями. Все-таки большая колонна в 200 боевых и транспортных машин – это серьезная цель для душманов. Тогда комбат пригласил к себе местное руководство, попросил расписаться на карте предполагаемого «спокойного» маршрута и отправил их проверить его на вертушке. Сконфуженные чиновники по возвращении наперебой стали показывать, где они разглядели засады, места, где душманы занимались минированием и где заметили мелкие банды, стягивающиеся к дороге. Составили новую карту, отобразили на ней увиденное и вновь подписали. Уточнив цели, вертушки нанесли по ним авиационный удар и отогнали «встречающие делегации». Марш Дарзоб–Меймене обошелся без потерь.

Кстати, по прибытии в Меймене командиру отряда пришлось выслушивать жалобы со стороны старейшин десяти окрестных кишлаков: «Почему бомбят нашу землю?» Керимбаев показал им карту, подписанную местным начальством, с указанием, где прятались душманы, – все вопросы тут же отпали.

Пришлось проводить боевую операцию и здесь, неподалеку от Меймене. На берегу речки стояли девять мельниц, которые обеспечивали хлебом весь городок. Душманы их захватили, надеясь взять город в «голодную осаду». Комбат принял решение отбить жизненно важные для города объекты. Но операция оказалась нелегкой – в 9.00 12 мая 1982 года спецназовцы вступили в бой и закончили его лишь в 4.00 утра следующего дня. Мельницы отбили, но одну огневую точку все никак не удавалось подавить. Тогда туда отравился на БМП командир 2-й роты старший лейтенант К. Ахметов. Последнее его сообщение было таким: «Стою на узкой дороге. Справа и слева – дувалы. Впереди – мост. На мосту стоят дети. Огонь прекратил, иду разбираться…» Через минуту выстрел из гранатомета смертельно ранил молодого офицера и убил механика-водителя М. Останова. Как удалось выяснить впоследствии, душманы вели огонь из расположенной неподалеку мечети – святого места. Более того, чтобы не подпустить к ней шурави, они вывели на мост детей, загородив дорогу. Коварный враг знал, что спецназовцы не будут по ним стрелять и давить боевыми машинами. Впрочем, никакие уловки не спасли душманов от разгрома.

ПАНДЖШЕР

Отдых отряда был недолгим – в июне 1982 года комбата вызвали в Кабул и поставили боевую задачу: передислоцироваться в Панджшер. Там недавно закончилась большая и кровопролитная операция по вытеснению из ущелья отрядов Ахмад-шаха Масуда. Несмотря на то, что в целом поставленные задачи были выполнены, враг не был разгромлен. Более того, «панджшерский лев» поклялся на Коране, что через месяц шурави в ущелье не будет. Держать здесь всю войсковую группировку – значит ослабить другие направления, просто уйти – уступить врагу позиции, за которые дорого заплачено. А кроме того, население может посчитать это слабостью шурави. В связи с этим командование решило ввести в Панджшер батальон спецназа, который должен развернуть боевую деятельность, взять под контроль населенный пункт Руха и продержаться в ущелье месяц, назло Масуду. Такое вот принципиальное задание.

От перспектив командиру было немного не по себе: Керимбаев догадывался, чего это будет стоить его отряду. Ему предстояло противостоять врагу, которого с трудом разгромила 10-тысячная советская группировка. Однако приказы не обсуждают.

Совершив 500-километровый трехсуточный марш из Меймене, батальон сосредоточился в 35 километрах от города Джабаль-Уссарадж. Вход батальона в Панджшерское ущелье обеспечивали ООД – отряд обеспечения движения, саперы. Вместе с ними работали и саперы-капчагайцы. Скорость движения боевой колонны была небольшой – 4-5 километров в час, «благодаря» минным заграждениям и вражеским бандам, которые, по мнению командования, были давно разгромлены.

Бои в Панджшере стали самыми тяжелыми для отряда. Уже 11 июня 1982 года в бою у кишлака Файзабад душманы подбили ЗСУ «Шилка», при этом погибли двое бойцов из ее расчета: сержант О.Аюченко и рядовой Ю. Макаренко. Наконец отряд с боями добрался до Рухи. Отсюда четыре роты сразу же отправились на боевое задание: 1 и 2-я роты – в населенный пункт Базарак для обеспечения вывода мотострелкового батальона 177-го мотострелкового полка, 3-я рота пошла брать высоту Рубан, 4-я рота – в кишлак Парель. Эти действия оправдывались тем, что спецназовцам как можно скорее нужно было очистить от душманов близлежащие высоты. В этих боях отряд понес потери: погибли замполит 1-й роты капитан Б. Батуев и двое солдат, сержант М. Ануфриев пропал без вести, во взводе связи подорвался в зеленке связист А. Животков.

Вернувшиеся из Базарака роты вместе с другими подразделениями отряда приступили к повседневной боевой работе. 7 июля рота старшего лейтенанта Шатемирова перекрыла один из караванных путей. В завязавшемся бою с охраной душманского каравана погиб сержант Б. Ахметов.

Продолжалась очистка от врага окрестных высот. Высоту «Зуб» (4500 метров) брала рота спецназа, усиленная саперами под командованием прапорщика А. Бубенцова. Отличный спортсмен, он самым первым взошел на высоту после пятичасового боя. А 10 июля – в свой день рождения – прапорщик Бубенцов погиб при взятии другой горы – Кирилы (высота около 6000 метров). Он и его бойцы, шедшие в головном дозоре, попали в засаду переодетых в советскую форму душманов. Вместе с ним погибли Д. Желинский и В. Жильников. В последовавшем за этим бою отряд потерял еще четверых, но боевую задачу выполнил и взял под свой контроль вход в ущелье.

30 июля произошел бой за кишлак Базарак, к которому выдвигалась большая банда. Погибли рядовые С.Аксенов и М.Сулиев. 27 августа – вновь бой в районе Базарака, гибнет сержант А. Ефанов. Спустя месяц – 23 сентября душманы сбили вертушку со спецназовцами. Двоим удалось спастись, а Е. Абдрахимову, К. Упекову и еще восьми их товарищам – нет.

И все же почти каждую ночь уходили по 4–5 групп на засады, отряд проводил рейдовые операции и сопровождал колонны.

Вместо одного месяца капчагайцы продержались в Панджшере восемь! Потеряли в тяжелых боях около сорока бойцов. Ушли после того, как командование в очередной раз замирилось с Ахмад-шахом Масудом. Потом капчагайцам доводилось воевать в провинции Парван и на перевале Саланг, под Кабулом и в Джелалабаде, чистить Баграмскую долину в ноябре 1983 года. С 1984 года отряд стал участвовать в создании зоны «Завеса».

ОБЪЕКТИВНОСТИ РАДИ

Да, многое из того, чем занимался капчагайский батальон до 1984 года, не укладывается в понятие «специальные операции». Но давайте вспомним, что в начале войны мало кто из советского командования ясно представлял себе, как лучше использовать в Афганистане подразделения спецназа. Навыков противопартизанской войны не было, и потому все учились этому по ходу жизни.

Согласен, что частенько 177 ооСпН действовал скорее как мотострелковый батальон, каковым он для маскировки и назывался. Не это ли, кстати, и послужило основанием для того, чтобы так его использовать? Однако происходило это не потому, что по-иному воевать батальон не умел, а ввиду того, что командование, по сути дела, назначило его на роль «штурмового отряда». Помимо боевых задач, он выполнял при этом еще и политические, причем порой в самом пекле войны. Можно ли было там рассчитывать на кого-то, кроме спецназовцев?

И, в конце концов, не надо забывать, что отряд удачно реализовывал данные радиоперехватов и пленных, выходил на караванные тропы, активно использовал систему «Реалия», применял воздушные десанты. Конечно, бойцы 177 ооСпН не успели заслужить славы охотников на караваны, поскольку тогда перед ними такой задачи в полном объеме не ставили. Они не захватывали «стингеры», поскольку тогда их у душманов еще не было. Но думается, принимая во внимание то, что капчагайцы успели сделать на войне, они заслуживают того, чтобы два года их боевой работы в Афганистане не назывались так скромно – «охрана трубопровода и горного перевала».