Две войны полковника Капустина

На войне ему, можно сказать, везло. И в Афганистане, когда у реки Печдора сотня бойцов капитана Сергея Капустина 12 часов противостояла тысяче моджахедов. И победила! При совершенно фантастическом соотношении потерь: семь погибших у нас, 495 у «духов». И в разгар «второй чеченской», когда его, уже полковника Капустина, назначили командиром 31-й воздушно-десантной бригады.

И он, взяв Шатой, гнал бандитов на север, наступая Аргунским ущельем, пока те не угодили в окружение в Комсомольском…

Афганистан

Служба в учебном подразделении, куда Капустина направили по выпуске из училища, тяготила мечтавшего о подвигах лейтенанта. Наконец, в 1983-м его рапорт удовлетворили, и Ил-76, взяв курс на Кабул, понес капитана Сергея Капустина навстречу опасностям. Приземлились, распахнулась рампа, глотнул Сергей горячей афганской пыли и понял — это мое. Принял роту, начались изматывающие боевые будни. Многому, если не сказать всему, предстояло научиться у старших товарищей. И своим крещением Капустин считает бой, в котором он впервые без старших начальников командовал ротой.

Было это в 40 километрах от Гардеза на трассе Кабул — Гардез. Знаменитая 13-километровая «зеленка», в которой регулярно жгли наши колонны.

«Живописное» место — ковер из гильз вдоль дороги, танк с оторванной башней, десятки сожженных наливняков-бензовозов и прочих машин… Слева — лесистые горы, справа — мертвые кишлаки. Восемь километров этой «дороги» смерти поручили держать роте Капустина, остальные пять — пехоте.

…Поднимая клубы пыли, колонна на максимальной скорости проходит участок десантников, заворачивает за горку… и гулкий взрыв сменяется треском автоматных очередей. Засада! Избегающие столкновений с десантниками душманы устроили ее в зоне ответственности мотострелков. Собрав роту, Капустин рванул на выручку.

За какие-то минуты сидевший на броне десант подоспел к месту боя. Дым столбом, шквал пуль из «зеленки», горят, перекрыв дорогу, несколько подбитых машин, водители разбегаются. Плотность огня такая, что у рации Капустина антенну срезало. Мгновенно оценив обстановку, он спешил людей и расставил БТР. Подавив «духов» огнем, десантники стали сталкивать в кювет сгоревшие бензовозы. Вызвав артиллерию и вертушки, Капустин заставил боевиков отступить в горы. Семь часов шел этот яростный бой, унесший жизнь ротного радиста. Первая потеря во вверенной Капустину роте…

…Май 1984-го. В горах под Газни пропали два батальона. Сообщили, что завязали бой, несут потери, и на этом связь прервалась. Разыскать их послали роту Капустина на вертолетах. Десантировались, вышли в заданную точку нашли батальоны. Те, завязав бой в горах, упустили прошедшую мимо колонну противника. Операция по сути была сорвана.

— Ну что, Капустин, — вышел на связь исполняющий обязанности комдива полковник Евгений Бочаров, — надо хоть что-то от этой операции получить…

И приказывает продолжить поиск. Итог — уничтожен штаб боевиков со складом оружия, знаменем и печатью. После этого представленный к Красной Звезде, капитан Капустин был назначен на отдельную разведроту дивизии.

Самым большим афганским испытанием для него стал бой в Кунарском ущелье, у реки Печдоры. Две разведроты — 43 человека в одной, 45 — в другой — под его общим командованием столкнулись в горах с экспериментальным, как потом выяснилось, полком моджахедов — 1.200 штыков. Это была засада. Но Капустин, заподозривший неладное, вовремя скомандовал «к бою!». И когда вся эта банда открыла огонь, десантники, спрятавшись за камнями, уже успели занять оборону.

Двенадцать часов шел жестокий бой, внизу стороны сходились на бросок гранаты, доходило до рукопашной. Многие десантники дрались раненными. Они выстояли. И победили. Потом из полученных трех источников разведданных, Капустин и командир другой роты разведчиков капитан Дмитрий Горбунов узнают, что положили на тех камнях 495 «духов». Семерых бойцов потеряли десантники, двух — рота капитана Капустина.

Много раз за два года той войны Капустин был и сам в шаге от смерти. Однажды, расстреляв из засады группу боевиков, они со взводным присядут посмотреть трофейные документы. Очередь спрятавшегося за камнями раненого «духа» прошла между ними… Каким-то чудом тот не попал, стреляя с 60 метров. А под вывод, будучи уже комбатом 350-го полка, Капустин лишь по случайности — вспухла нога — не возглавил вертолетный десант. Вертолет был подбит. Первое, справа от пилотов место, где всегда садился Капустин, было прошито из ДШК…

Так, в почти беспрерывных боях и прошли два афганских года.

— Оставайся, Сережа, я из тебя героя сделаю, — говорил командир дивизии Павел Грачев, вручая ему орден Красного Знамени.

Да, комдив мог гордиться своим бывшим курсантом: четырех человек не сумел сберечь Капустин за два года войны, в которой вверенные ему роты и батальон почти не выходили из боя.

Чечня

Вторая чеченская застала полковника Сергея Капустина в Новороссийске начальником штаба воздушно-десантной дивизии. Предложили идти на комбрига в Ульяновск, и он согласился.

Ситуация в бригаде была — труднее не придумать. Два батальона из трех воюют в Чечне, один — еще с Ботлиха. (В остальных десантных полках и дивизиях воевала лишь одна треть.) Кроме того, все десантники действуют в составе одной группировки, со своим десантным командованием, а «приданных» пехоте ульяновцев кидают из одной группировки в другую. Общаясь с офицерами, возвращавшимися из Чечни, Капустин понял, что его десантники все больше чувствуют себя брошенными. И в конце февраля сам повез на замену в Чечню еще один батальон.

Прибыв на Кавказ, остановились в Буйнакске. В Чечне в это время вовсю шла Шатойская операция, основную роль в которой как раз играли два ульяновских батальона. По связи, понял Капустин, с заменой вопрос не решить. Кто будет торопиться менять закаленные в боях батальоны, способные решить любую задачу? Взяв четырех разведчиков для охраны, комбриг рванул в Ботлих на двух «Уралах». Через день он был уже под Шатоем.

…Крупным планом приехавшие с генерал-полковником Геннадием Трошевым телевизионщики показали флаг ВДВ над взятым Шатоем — последним горным оплотом боевиков. Кое-кто был, правда, против того, чтобы рядом с российским флагом развевался десантный. «Не будет флага — наш командующий нас не поймет», — сказал комбриг своим офицерам.

«Зачистку» Шатоя опять же поручили десантникам — откуда в снежных горах взяться Внутренним войскам и милиции? «Зачистили». На сельском сходе раздал Капустин малоимущим чеченцам 40 мешков трофейной муки, по ходу разубеждая их в том, что армия приходит и уходит, а боевики остаются. Когда старики с орденскими планками на груди пришли сказать, что всегда были против этой войны, понял, что убедил.

Куда труднее было убедить командование, что пора наконец провести замену его десантников. Все понимали, только война не давала передохнуть.

Горные леса между Улус-Кертом, Шатоем, Харсеноем и Дуба-Юртом прятали еще тысячи недобитых бандитов. И Капустину определили новую задачу: «пробить» дорогу от Шатоя до Дуба-Юрта, взяв ее под контроль. 17 километров идущей по дну Аргунского ущелья дороги — единственный путь, связывающий Шатой с равнинной частью Чечни. В первую кампанию боевики не раз расстреливали здесь наши колонны. Теперь же эта страшная дорога пролегла и вовсе по еще занятой врагом территории.

Первым делом Капустин «пробил» вертолет и — три дня передышки, чтобы перед наступлением все же поменять один батальон. Воюющие еще с Ботлиха десантники наконец вышли из боя.

Операция началась. Взять под контроль дорогу можно было, овладев высотами по обеим берегам Аргуна. Первым по идущей правее реки и дороги гряде пошел батальон майора Александра Скворцова. Потом тронулся идущий в низине батальон подполковника Александра Устимкина. Высотами по левому берегу ущелья наступала пехота.

Полутораметровый снег не дал наступающим по высотам десантникам протащить технику дальше горы Хайкалам. Самих же «голубых беретов» не могли остановить ни снег, ни мороз, ни сидевшие на высотах боевики. Впрочем, относительно мороза и снега ульяновцам сильно помог афганский опыт их боевого комбрига. Прогоняв заместителя по тылу по всем складам, Капустин заставил-таки того отыскать широко применяемые в Афгане и почти не используемые в Чечне облегченные двухместные палатки для военных альпинистов типа «Памирка». Ох как там, наверху, пригодились они не раз вспомнившим комбрига добрым словом десантникам! Что же до боевиков, то когда десант остался без техники, комбриг приказал продвигаться вперед бросками: одни наступают, другие прикрывают огнем. «Выстилала» дорогу снарядами и артиллерия.

Уничтожив два взводных опорных пункта, заняв Заны и Ярыш-Марды, десантники вышли наконец к Дуба-Юрту. А внизу расставлял блокпосты второй батальон. Опять же помня афганский опыт, Капустин так расставлял блокпосты, чтобы каждый взвод видел соседей слева и справа, и нигде не оставалось непростреливаемого пространства. Так, без потерь, за счет грамотных действий, отбивавших у боевиков всякую охоту ждать, пока русские подставятся каким-нибудь опрометчивым шагом, десантники Капустина дошли до самого Дуба-Юрта.

После боев в Комсомольском, когда организованное сопротивление боевиков было сломлено, а крупные банды разбиты, ульяновцы стали лагерем между селами Автуры и Шали. Организовав систему огня, Капустин каждые день и ночь поднимал десантников по тревоге, и лагерь ульяновцев огрызался таким морем огня, что у недобитых бандитов пропадало всякое желание попробовать его на прочность. В отличие от других базовых районов ульяновцев тогда ни разу не обстреляли…