Рассказ о комбате - герое Константине Тимермане

Давно и не нами сказано: по-настоящему человека характеризуют не слова, но поступки. В свои 30 лет Константин Тимерман успел совершить дела, которых иному не совершить и за полстолетия.

…Страшный кровавый бой в пригороде Цхинвала. Тогда его неполный батальон численностью в полторы сотни человек принял на себя удар втрое превосходивших сил грузинской армии. Комбат российского миротворческого батальона, сам получивший в начале боя тяжелое ранение, и его подчиненные не только выстояли, но и нанесли противнику существенный урон, а затем, уничтожив секретные документы и оставшуюся технику, унося раненых, вышли из-под огня. За этот подвиг К. Тимерман удостоен высокого звания Героя России.

Откровенно говоря, поначалу Константин и не думал становиться общевойсковым командиром. После окончания средней школы подал документы в училище Внутренних войск в Новосибирске. Да не получилось – «завалил» историю. Всего их поступало четверо одноклассников. Удача улыбнулась лишь одному. Остальные трое «неудачников», прихватив в штабе свои «личные дела», угрюмо брели по плацу в сторону КПП. Здесь их остановил незнакомый подтянутый капитан:

– Что, ребятки, отучились?

Приятели что-то промямлили в ответ: не повезло, мол, бывает. Но капитан оказался парнем настырным, придержал троицу. Вкратце расспросил, что и как, неожиданно предложил еще раз испытать удачу и попробовать стать курсантами, но теперь уже Новосибирского высшего общевойскового командного училища. Благо сроки подачи документов еще не вышли. Дал адрес. Ребята совещались недолго – в родную деревню Кыштовка, что в Новосибирской области, они всегда успеют вернуться. Сели на автобус. Приехали в училище. Поступили.

Но и это был еще не факт, что Константину Тимерману уготована судьба военного человека. Только закончились вступительные экзамены и для вновь испеченных курсантов началась строгая и одновременно немного суетная жизнь на КМБ (курс молодого бойца), как однажды вечером дневальный по роте сообщил, что к Косте приехал отец. Отпросившись у замкомвзвода, парень побежал на КПП. Там, в комнате для посетителей, и самом деле его ждал отец, Анатолий Анатольевич. Однако поначалу разговор вышел безрадостный. Старший Тимерман не очень прельстился жизненными перспективами сына: и охота ему всю жизнь сапоги носить? В их семье военных не было, стезя непривычная, неизведанная. Да и время такое, что офицерская профессия явно выходила из числа престижных.

– Давай, сын, собирайся. Пока присягу не принял, поехали отсюда.

Константин молчал, хмуро глядя себе под ноги. Потом, словно окунаясь в ледяную воду, сказал:

– Нет, батя! Я здесь учиться буду. Решил.

К его удивлению, отец настаивать на своем не стал. Тоже помолчал немного, будто подыскивая слова. Потом решительно кивнул, приобнял сына:

– Смотри, твое решение.

В судьбе человека много случайностей. Переплетаясь между собой, они образуют ту неотвратимую нить событий, которая и ведет его по жизни. Кто бы мог лет пятнадцать назад предположить, что 8 августа 2008 года Константин Тимерман встретит в должности командира миротворческого батальона и примет бой?..

Была ли тому альтернатива? Трудно судить. Курсантом Тимерман был прилежным, учился хорошо. Да и в спорте не из последних. Когда подошла пора менять курсантские погоны на лейтенантские (а выпустили их почти на полгода раньше предусмотренного срока, в марте 1999-го), на Константина нашлось немало «покупателей». Предлагали остаться командиром взвода в родном училище. Можно было поехать на аналогичную должность в Московское ВОКУ: чем не успешный старт служебной карьеры?

Но Константин все для себя решил заранее – службу нужно начинать в «боевых» частях. Тем более что добрая половина командиров их курсантских взводов прошла первую чеченскую кампанию, они часто рассказывали юным курсантам «о боях-пожарищах, о друзьях-товарищах». Хотел он проситься в 201-ю бригаду в Таджикистан. Но тут в училище приехал представитель Северо-Кавказского военного округа, сказал, что нужны младшие офицеры в 205-ю мотострелковую бригаду. Побеседовали, договорились. В числе более чем сорока сокурсников Тимерман отправился служить именно в это соединение. Кстати, у абсолютного большинства этих офицеров (разумеется, кто остался в строю) служба сложилась успешно, должности занимают от командира батальона и выше. Крепкой закалки оказались люди.

Это был по-настоящему «огненный», фронтовой выпуск. Первым в боях с террористами погиб Саня Черноусов. Вторым сложил голову под Тондо Роман Сидоров, ставший первым Героем России из их выпуска. Много потом еще погибло ребят. На Юге России шла война. И мужали молодые офицеры не по дням, а по часам. Преждевременный выпуск ничего хорошего им в общем-то не сулил. Даже классность не присвоили: положенных часов на боевой технике не наводили. Наверстывать упущенное, вернее, недоученное, пришлось уже там, в частях. Наверстали. Кто успел. Тимерман успел. Какой ценой удалось этого достичь – другой разговор. Чуть ли не на следующий день после прибытия в часть лейтенант Тимерман убыл на батальонные тактические учения. Напомним, шел 1999 год, и холодные ветры над Главным Кавказским хребтом далеко окрест разносили запах пороха, запах близкой войны.

Затем были многочисленные служебные командировки в Чеченскую Республику, где Константин Тимерман сначала в качестве командира мотострелкового взвода, а затем роты гонял по ущельям чеченских боевиков, перевод в Южную Осетию в подразделение, выполнявшее миротворческие функции.

Словом, первый в их молодой офицерской жизни железнодорожный контейнер с нехитрым домашним скарбом супруга Константина Юлия получала одна. В городе Прохладный, что в Кабардино-Балкарии, они вместе с другой офицерской семьей «на паях» снимали квартиру. Из одежды у него была военная форма да старенькие джинсы с майкой. У нее – пара сарафанов. Но ничего, жили в любви и согласии. Когда они поженились, Юля только-только окончила первый курс медицинского колледжа. И сразу поехала с мужем на Северный Кавказ.

…С раннего утра 8 августа от разведчиков и постов наблюдения комбату стали поступать доклады о продвижении к Цхинвалу грузинских войсковых колонн. В четыре утра из тех же источников стало известно, что грузинские миротворцы свернули свой лагерь и покинули место дислокации. На Цхинвал двинулись грузинские танки. Война была предрешена. Она стала реальностью.

Первый снаряд разорвался на территории городка миротворцев в 6.20 утра. Грузинские войска пытались овладеть юго-западной окраиной югоосетинской столицы со стороны селения Земо-Никози. Несколько танков и до батальона пехоты почти сразу же атаковали российских миротворцев. Танки близко не подходили, боялись огня гранатометчиков, лупили по казармам и другим постройкам метров с пятисот. А вот пехота попыталась идти напролом. И напрасно она это делала. Хорошо обучал своих подчиненных «науке побеждать» подполковник Тимерман. Заместитель командира гранатометного взвода сержант Рамазанов на предельной дальности стрельбы так «колбасил» по живой силе противника, что она быстро и в большом количестве превращалась в неживую… Замкомвзвода за полчаса боя подавил три вражеские огневые точки. При поддержке огня из стрелкового оружия сослуживцев Рамазанов вскоре отбил у грузинской пехоты всяческое желание в открытую штурмовать позиции российских миротворцев.

Не отставал от товарища и сержант Станислав Хорош, полностью оправдывая свою фамилию и очень грамотно снабжая командира батальона разведданными обо всех передвижениях и действиях грузинских вояк. Вместе с командиром разведвзвода Хорош прикрывал огнем отходившее под напором грузинских танков выдвинутое ранее вперед подразделение. Стаса Тимерман знал еще с Чечни. Парень «тертый». Когда было нужно, мог без особых проблем заменить командира взвода, понимал комбата с полуслова.

Ни на секунду не задумываясь, выполнял самые рисковые приказания комбата сержант Беленготов. Отлично показали себя военнослужащие инженерно-саперного взвода – они под пулями и осколками проделывали проходы в минно-взрывных заграждениях. Впрочем, солдатам и сержантам российского миротворческого батальона было с кого брать пример. Когда осколком танкового снаряда в 8 часов утра ранило Тимермана (этим же снарядом был убит командир разведывательного взвода старший лейтенант Сергей Шевелев), командование батальоном принял начальник штаба капитан Александр Бугрий.

– Я тогда сразу толком не понял, что со мной случилось, думал, ногу оторвало, – вспоминает Тимерман. – Пока мне оказывали помощь, батальоном командовал Бугрий.

Он стал «глазами и ушами» командира батальона, внимательно следил за обстановкой, всеми передвижениями противника, подбадривал личный состав. Вместе с младшими командирами Рамазановым, Хорошем, Беленготовым капитан Бугрий создал надежное ядро обороны городка миротворцев. И будь у них сил побольше, грузинские солдаты вообще не имели бы шансов продвинуться вперед. Но, еще раз напомним, Тимерман командовал именно миротворческим батальоном. Танкам и гаубицам противника они могли противопоставить только пушки нескольких боевых машин пехоты да противотанковые управляемые ракеты и гранатометы.

И все же до вечера они простояли. Положение усугублялось еще и тем, что в котельной городка нашли убежище югоосетинские женщины и дети из близлежащих домов. Да своих женщин-военнослужащих было несколько человек плюс раненые. Всех их нужно срочно эвакуировать. Чем и занялись комбат и его начальник штаба. Превозмогая боль в раненой ноге, подполковник Тимерман организовал погрузку людей в бронированный «Урал» с красными крестами на бортах. Пользуясь естественным задымлением от пылавшей казармы, машина выехала в направлении пробивавшегося к ним на помощь 1-го батальона 135-го полка. Вслед «Уралу» грузины открыли огонь из гранатометов. Слава Богу, не попали.

Ночью грузины постреливали, но реже. Было ясно, что с рассветом следует ждать новой массированной атаки. Орудийным огнем подожжена еще одна казарма, разрушены хозяйственные постройки и парк боевой техники.

– А потом наши бойцы захватили грузинского корректировщика огня. – Голос подполковника Тимермана тих и ровен. – Тот сказал: «Через час вас не будет. Летит авиация, и «Грады» наготове. У нас приказ на ваше полное уничтожение».

И тогда комбат принял решение выводить из боя уцелевших бойцов. И вновь ему улыбнулась удача. Сам он считает, что это была слепая случайность войны. В нескольких десятках метров от еще не занятых грузинами позиций начиналась лощина. Промытая прошедшими месяц назад обильными дождями, она представляла собой почти идеальный полуподземный ход, ведущий как раз в том направлении, в котором только и можно было отойти. Набросав побольше дымовых шашек и взвалив на плечи раненых, подчиненные Тимермана вышли из окружения. Случайность?

…Была в годы учебы Константина Тимермана в Новосибирском ВОКУ тайная курсантская традиция – приманивание «шары» (удачи, везения). Со стороны – чудаческая, для курсантов – привычная. Согласно обычаю, перед сдачей очередной сессии нужно было, облачившись лишь в спальную простыню и тапочки, добежать до училищного плаца и там перед трибуной сесть на раскрытый учебник и выкрикнуть: «Шара, приди!» После этого вернуться в казарму и положить учебник под подушку. Считалось, что это поможет вытянуть на экзамене счастливый билет. Причем «шару» ловили как отличники, так и середнячки. Как училищное начальство ни боролось с этой традицией, сколько строгих патрулей у плаца в дни сессий ни выставляло, желающие следовать ей всегда находились. Правда, жизнь подсказывала, что хорошие оценки на экзаменах все же получали те, кто учил предмет…

Почти за двое суток боя батальон Тимермана потерял около трех десятков офицеров убитыми и ранеными, уничтожил свыше полусотни грузинских военнослужащих, спас жизнь двадцати мирным жителям пригорода Цхинвала.

…Раненую ногу подполковник Тимерман лечил в окружном военном госпитале Северо-Кавказского военного округа. Ему почти сразу предложили эвакуацию в Москву. Он отказался. Здесь, в округе, его сослуживцы, его батальон. Часть из них, кстати, проходили лечение здесь же. Приходили, проведывали, по мобильнику названивали. Куда он от них? Константин Анатольевич даже от перевода в палату люкс отказался. Дескать, тут рядом со мной лежит парень, тоже подполковник. Чем я лучше него, что скажу, как в глаза посмотрю? Словом, несмотря на полученную Звезду Героя, «звездная» болезнь Тимерману, судя по всему, не грозит. Когда нога заживет, Тимерман планирует вернуться в свою часть. Есть у него там, кроме прочих, еще одна неотложная задача.

– Слышал, капитана Бугрия за Цхинвал наградили орденом Мужества, – говорит Тимерман. – Рад за него. А вот некоторых других ребят пока наградами обошли. Неправильно это, несправедливо. Нужно этим вопросом заняться.

Потом, если сложится, комбат намерен продолжить военное образование в академии. К слову, отец этот выбор Константина теперь уже полностью одобряет. Понял, что есть в сыне военная жилка. Ведь, если перефразировать слова известной киногероини, в 30 лет служба только начинается. А что, разве не так?

P.S. Губернатор Кемеровской области (где родился Константин Тимерман) Аман Тулеев вручил матери Константина Наталье Тимерман областную награду – медаль «Материнская доблесть» за достойное воспитание сына и сообщил, что постановлением совета народных депутатов и коллегии администрации области Константину Тимерману присвоено почетное звание «Почетный гражданин Кемеровской области».

Недвижимость Ейска