«Ангелы» на «Курске»

Старший мичман Юрий Гусев 22 суток провел на глубине, участвуя в операции по подъему тел подводников затонувшего атомохода «Курск». Недавно командующий Черноморским флотом вице-адмирал Владимир Масорин вручил Гусеву высокую государственную награду – орден Мужества.

В БЕЗМОЛВНОЙ БЕЗДНЕ

Картина была какой-то мистической. Баренцево море. В глубинном безмолвии покоится гигантский атомоход «Курск». По узкому коридору струится неяркий свет. В этом свете медленно, плавно движется человеческая фигура в белом одеянии. Нет, это не привидение. Экран монитора, к которому приковано внимание сразу нескольких человек, находящихся в здравом уме, не врет. Движущееся тело скорее походит на ангела, спустившегося в бездну. Свет струится от его головы, и потому она кажется окруженной светящимся нимбом. «Ангел» медленно проплывает сквозь нагромождения в коридоре. Человеческая фигура в белом парит в подводном саркофаге…

Таинственную, завораживающую картину, от которой у многих перехватило бы дыхание, прерывает спокойный и твердый голос руководителя водолазных спусков: «Не торопись! Оглядись! Осторожнее!» Водолаз, одетый в белый матерчатый балахон, останавливается. Луч света упирается в палубу отсека и высвечивает тело одного из 118 погибших подводников.

Водолаз не может подобраться к нему: мешают завалы. И потому «ангел» цепляет тело длинным щупом, подтаскивает к себе поближе. Затем обвязывает веревочным концом. Медленно, словно боясь нарушить покой усопшего, подводника поднимают наверх. «Ангел» вытаскивает свою находку через люк и вскоре оказывается на верхней палубе корабля. Рядом с ним специально установленная решетчатая платформа-клетка, внутрь которой водолаз помещает тело подводника.

Страхующий водолаз рвет белый балахон своему товарищу. Ощущение ирреальности пропадает. Санитарная одежда одноразовая. Следующий спуск будет в новом балахоне. Дверца закрывается, и платформа начинает медленно уходить ввысь… Вскоре тело подводника окажется на «Регалии»…

ПРИШЛО ВРЕМЯ РАССКАЗАТЬ…

Наша беседа с Юрием Гусевым была долгой и очень сложной для нас обоих. Для меня потому, что не мог многого услышать из того, что хотелось бы узнать от собеседника. Для Юрия она была тяжела вдвойне, ибо он пострадал после беседы с недобросовестными газетчиками. Их домыслы дорого стоили водолазу. И потому мы договорились: он не говорит ничего лишнего, а я не буду торопиться с публикацией, поскольку знал, что наградные документы на Юрия Гусева ушли в Москву.

Шли месяцы, а указа о награждении все не было. Очерк завис почти на целый год. За это время подняли атомоход «Курск», установили причину его гибели, и на берегу специалисты довершили то, чего не могли сделать водолазы на глубине, – извлекли тела остальных подводников. К этому времени стали известны многие детали трагедии и международной операции по обследованию затонувшей субмарины. А еще был подписан Указ Президента России о награждении старшего мичмана Юрия Гусева орденом Мужества. Пришло время подробнее рассказать о подвиге водолазов, в том числе и черноморца Гусева.

Старший мичман Юрий Васильевич Гусев – старший инструктор-водолаз дивизиона бригады спасательных судов Черноморского флота. Один из шести российских водолазов, работавших в отсеках затонувшей АПЛ «Курск».

Когда я спросил 39-летнего водолаза о самом сильном впечатлении из всей многодневной операции по подъему тел подводников, он, подумав, сказал:

– Первый спуск на «Курск».

В подводной биографии Гусева было много чего. И уж он-то, опытный водолаз-глубоководник, чей стаж составляет более 3.000 часов (130 суток под водой), прекрасно понимал, какой сложности и какого риска работы предстояли на затонувшем атомоходе. Понятно, что для этой работы отбирали лучших. И только добровольцев. А еще все кандидаты должны были пройти строгую медицинскую комиссию. Гусев отвечал всем жестким требованиям и условиям. 3 сентября он уехал поездом Севастополь – Санкт-Петербург.

Из Питера – в 328-й экспедиционный аварийно-спасательный отряд, на базе которого была сформирована группа подготовки.

Водолазы дважды летали на АПЛ «Орел» – подлодку, аналогичную «Курску», где досконально изучали устройство атомной субмарины, работали в отсеках с завязанными глазами. Целых семь суток водолазы штудировали атомоход, изучая каждый его закоулочек. Там-то и познакомились друг с другом. Мичманы Дмитрий Новиков и Владимир Селютин были с Балтики, капитан 2-го ранга Андрей Звягинцев, мичманы Сергей Шумыгин и Дмитрий Семизаров – из 328-го экспедиционного аварийно-спасательного отряда, старший мичман Юрий Гусев – с Черноморского флота.

Во время второй командировки в Североморск делали разметку шаблонов для последующих технологических отверстий, их установку и опрессовку. После тщательной подготовки водолазная команда вылетела в норвежский город Берген. Оттуда автобусом водолазов доставили на подводную самоходную полупогруженную платформу (ПСПП) «Регалия».

БОЛЬШАЯ «РЕГАЛИЯ» МАЛЕНЬКОЙ НОРВЕГИИ

Я попросил Юрия подробнее рассказать об уникальной платформе, какой не оказалось у огромной России и какая была у маленькой Норвегии.

– Ее длина 96 метров, ширина 92 метра, осадка 20 метров, водоизмещение 19000 тонн, – вспоминает Гусев, – то есть платформа почти квадратная. Корпус ее находится на шести опорах, каждая из которых снабжена собственным винтом. На «Регалии» два крана.

Основной может поднимать 400 тонн груза, вспомогательный – 100 тонн. Эти цифры переменные. Грузоподъемность зависит от глубины. Чем больше глубина, тем меньше грузоподъемность. Экипаж «Регалии» – 40 человек. Во время работы на ней находилось более 130 человек. На платформе три декомпрессионные камеры, каждая из которых рассчитана на шесть человек. Камера состоит из двух отсеков – жилого и медицинского. В жилом – 6 коек в два яруса, складной стол, телевизор. В медицинском – умывальник, душ, гальюн. Словом, ничего лишнего. Все сжато и компактно, как на дизельной подлодке.

И в этом крохотном пространстве водолазы пробыли 22 суток, в режиме полного насыщения (профессиональный термин), находясь под давлением, которое соответствовало глубине погружения, то есть 108 метрам. Дышали водолазы не воздухом, а гелио-кислородной смесью. Пищу и все необходимое им подавали в камеру через специальные шлюзы.

– Питание у нас было четырехразовое, – говорит Гусев, – правда, без нашего традиционного первого блюда. Блюда по заказу плюс в любое время кофе, чай, сок, пирожное. Режим работы у водолазов – круглосуточный. По пять-шесть и даже более часов – под водой, на атомоходе, остальное время – в декомпрессионной камере. Ни один из нас ранее в таком режиме и столько дней не работал.

Когда прибыли в район, «Регалия» зависла над «Курском». Нет, она не бросала привычных якорей. В этом не было необходимости. Платформа удерживалась на месте с помощью подруливающих винтов, команду на которые выдавал компьютер, ориентируемый из космоса спутником. Причем максимальное отклонение от заданных координат составляло всего 50 сантиметров!

ПОДВОДНЫЙ ШТУРМ

Первоначально планировалось, что работать будут 12 российских водолазов и 6 норвежских. Потом из двенадцати отобрали шестерых. Они должны были работать внутри подлодки. Это самое трудное и рискованное дело. Ему предшествовала работа норвежских водолазов, которые делали технологические вырезы. Сначала резали легкий корпус, расчищали путь к прочному корпусу и уж затем резали многосантиметровую толщу прочного корпуса.

Сделали вырез в восьмом отсеке и через него сумели проникнуть в девятый. Потом проделали технологические отверстия в третьем и, наконец, в четвертом отсеках. Радиационный фон в районе АПЛ «Курск» ничуть не выше, чем на Невском проспекте Санкт-Петербурга или Тверской в Москве. При повышенной радиации иностранных водолазов не допустили бы к «Курску». Кстати, кроме общих замеров уровня радиации в разных частях атомохода, у каждого водолаза имелся свой индивидуальный дозиметр.

– Под водой мы работали в иностранном «суперлайте 17Б», – говорит Гусев, – шлем его сделан из прочного стеклопластика. На нем у каждого из нас (в том числе и норвежских водолазов) установлен индивидуальный светильник и телекамера. Изображение записывается на видеомагнитофон и транслируется на дисплеи, чтобы командир спуска видел реальную обстановку, то, что видит водолаз…

Командирами спусков были опытные российские офицеры: капитаны 1-го ранга Алексей Пёхов, Василий Величко, Анатолий Храмов. Они дежурили круглосуточно, сменяя друг друга по схеме 12 часов через 24.

За каждым из водолазов тянется кабель-шланговая связка. Это шланг подачи гелио-кислородной смеси, кабель связи и телевизионный кабель, а также шланг подачи горячей воды. Температура воды на дне Баренцева моря была 4 градуса, и при шестичасовом пребывании водолаза на глубине его не спасут от замерзания никакие теплые одежды. Водолаза постоянно обогревают водой, температура которой колеблется от 47 до 49 градусов. Получается, что он (за исключением головы) находится как бы в микрованне. Таким образом, водолаз не переохлаждается, не тратит свою энергию на согревание. Это, конечно, хорошо. Плохо то, что приходится таскать за собой кучу шлангов и кабелей.

Работать снаружи подлодки – одно дело. Работать внутри лодки в тесных отсеках, где взрыв и мощнейшая встряска все перемешали, где видимость не превышала полуметра – совсем другое. Иначе как ежедневным подвигом такую рискованную работу не назовешь. Понятно, что выполняли ее самые подготовленные водолазы России.

КРЕЩЕНИЕ ГЛУБИНОЙ

Родился Юрий Гусев далеко от моря, в сухопутном Казахстане, в небольшом поселке Боровое. Он появился на свет спустя полгода после исторического полета своего тезки Юрия Гагарина. Окончив техникум лесного хозяйства, в апреле 1981 года Гусев был призван на службу.

На флот, как и в школу водолазов, попал по желанию. После полугодового обучения его направили на ВМ-413. Прослужил там недолго, полтора месяца, потому что потребовался водолаз-глубоководник на СС «Эльбрус», уходящий на боевую службу. И не куда-нибудь, а в Бискайский залив, известный своими свирепыми штормами. Предстояли мореходные испытания нового спасательного судна. И время для этого выбрали самое штормовое, с ноября по январь.

Гусева, как и весь экипаж «Эльбруса», ждали серьезные испытания, ибо корабли и суда всячески избегают штормов в Бискае, известном своим крутым норовом. «Эльбрус» же, наоборот, в связи с поставленной задачей гонялся за штормами! И он их нашел. Советская техника и моряки блестяще выдержали тот чрезвычайно сложный экзамен на прочность. Такие походы не забываются. Матрос Гусев прошел трудные испытания свирепыми штормами с честью, получив крещение глубиной. Он успешно совершил шесть глубоководных спусков!

Став мичманом, Юрий Гусев в качестве старшины команды водолазов-глубоководников и подводных спасательных аппаратов служил на СС-21, а затем на СС «Эпрон», которое, кстати сказать, осенью 2000 года черноморцы подготовили к отправке в Баренцево море для обеспечения работы на АПЛ «Курск». Там, на «Эпроне», в подчинении у Гусева срочную службу проходил Дмитрий Се-мизаров. Спустя несколько лет они вновь встретились в Североморске на «Орле». И на «Регалии» учитель и ученик вместе отдыхали в декомпрессионной камере, ходили под воду в одной паре.

НИЗКИЙ ВАМ ПОКЛОН, РОССИЙСКИЕ ВОДОЛАЗЫ

После гибели в Черном море теплохода «Адмирал Нахимов» мне довелось видеть работы флотских водолазов, находившихся на спасательном судне СС-21, беседовать со многими из них, видеть тела погибших, которых водолазы извлекали из глубины. Это был неимоверно тяжелый и рискованный труд.

Возникали десятки самых разных экстремальных ситуаций. Были случаи, когда водолазы оказывались в ловушке, когда за их спиной падали балки, придавливая шланги, когда им приходилось водолазным ножом перерезать «пуповину», связывающую с судном, и выбираться на поверхность из корабельных лабиринтов, имея в «ранце» небольшой 20-минутный запас кислорода. Два водолаза – мичманы Юрий Полищук и Сергей Шардаков – погибли. После этого работы на «Адмирале Нахимове» прекратили.

Работы на затонувшей АЛЛ «Курск», деформированной страшным взрывом, были намного сложнее, чем на круизном теплоходе. И участники операции прекрасно осознавали степень риска, которому подвергались водолазы. К чести наших спасателей, потерь среди российских водолазов не было. Норвежские же водолазы вели лишь вспомогательные операции, готовили технологические отверстия в корпусе атомохода.

Перед спуском водолазам ставили задачу: где именно необходимо работать и что обследовать, осмотреть. Начальник поисковых и аварийно-спасательных работ ВМФ РФ контр-адмирал Геннадий Верич обобщал все полученные в ходе обследования данные и на их основе выдавал водолазам конкретные задания. Таким образом белых пятен становилось все меньше. Важно и то, что водолазам перед спуском давали просматривать видеозаписи работ, выполненных предшественниками. Поэтому они получали объективную информацию, или, говоря военным языком, проводили «рекогносцировку на местности».

ПОДНИМАЛИ НЕ ТОЛЬКО ПОГИБШИХ, НО И СЕКРЕТЫ

6 ноября, понедельник. С 01 часа 03 минут до 07 часов 27 минут третья пара водолазов работала в четвертом отсеке. Лишь с использованием крана удалось взломать входную дверь в секретную часть. Начали эвакуацию документации. Поднято 7 мешков с документами.

С 9 часов 04 минут до 14 часов 53 минут первая пара водолазов проводила обследование четвертого отсека на предмет поиска погибших и эвакуацию документации из секретной части. Тел погибших не обнаружили. Поднято 8 мешков с документами.

С 7 часов 54 минут до 23 часов 52 минут вторая пара водолазов производила эвакуацию секретных документов. Поднято 3 мешка, 2 чемодана. Всего три пары водолазов подняли на поверхность 18 мешков с документами.

В 23 часа 00 минут во время работы в отсеке завален обрушившейся дверью водолаз мичман Д. Семизаров. Ему удалось самостоятельно выбраться из-под завала. Из-за опасности новых завалов работы водолазов в четвертом отсеке прекращены. В связи с обнаруженными большими разрушениями работа водолазов в третьем отсеке невозможна. Его обследование и подъем тел погибших прекращены.

Были ситуации, когда, например, за один заход водолазам из-за больших разрушений кают удалось пройти всего около метра по коридору первой палубы.

…Сухие строки отчетов. Что за ними стоит, в полной мере знают лишь водолазы. Мы же можем только догадываться и представлять.

«КУРОРТ» ДЛЯ ВОДОЛАЗА

Работа в атомном саркофаге, как уже было сказано, требовала от водолазов огромной силы воли и самообладания. Откуда водолазы черпали жизненные силы для такого сурового испытания?

Гусев часто думал о семье, вспоминал свою жену Наталью, с которой узы Гименея их связывали уже 17 лет. Он часто смотрел на фотографию жены и трех дочерей: 16-летней Ирины, шестиклассницы Надюши и пятиклассницы Катюши. Как им там, одним, без него?

Телеэфир ведущих российских каналов доносил информацию с «Регалии» до миллионов зрителей. В том числе и до севастопольцев. Но разве может экран донести чувства и переживания любящих сердец, слова поддержки и семейные новости, которыми так дорожили водолазы?

– Конечно, без Юры было нелегко, – признается Наталья Геннадьевна, – но мы-то понимали: наши семейные трудности ничто в сравнении с теми, что легли на плечи Юрия и его товарищей. Настоящим праздником для нас были телефонные звонки от Юры. Он старался нас не волновать, говорил, что все нормально, что кормят отлично, условия – прекрасные… Но я-то понимала, какой там у него «курорт»…

Какой же радостной и долгожданной была встреча Юрия и Наташи! Он приехал в родной Севастополь поездом. Живой и невредимый, хотя и очень уставший и соскучившийся по семье.

Спустя год на военном совете Черноморского флота был объявлен Указ Президента России о награждении Юрия Гусева орденом Мужества. Награду ему вручил командующий ЧФ РФ вице-адмирал Владимир Масорин.

Название ордена как нельзя лучше соответствует тому, за что он получен. Без мужества не может быть водолаза-глубоководника. И без мужества российские водолазы не совершили бы свой подвиг.