Первая чеченская война. Первомайский бой

Сегодня, 9 января, исполнилось двадцать четыре года со дня нападения боевиков Салмана Радуева на Дагестан.

«ПРИШЛИ ВОЛКИ»

9 января 1996 года по личному указанию первого президента Чеченской Республики Ичкерия Джохара Дудаева отряд боевиков (общей численностью, по разным данным, порядка 300 350 человек) под руководством Салмана Радуева напал на Кизляр.

Захватить местный аэродром бандиты не смогли, хотя им удалось уничтожить один вертолет и два бензовоза. В результате боя нападавшие были также отброшены от места дислокации батальона внутренних войск. Сразу же после этого боевики захватили родильный дом и больницу, куда согнали из близлежащих жилых домов более трех тысяч заложников. Группа боевиков удерживала мост через Терек на подходе к городу.

Радуев заявил по местному радио, что в город «пришли «волки» и не уйдут, пока Россия не выведет федеральные войска из Чечни и всего Северного Кавказа».

По некоторой информации, известность пришла к главарю «Армии Джохара Дудаева» случайно: на последнем этапе он заменил получившего ранение бандита Хункар­-Пашу Исрапилова, который и был руководителем акции.

После переговоров с руководством Дагестана 11 января боевики с сотней заложников на выделенных автобусах покинули город. Блокпосты получили команду беспрепятственно пропускать террористов и их «не провоцировать».

Варианты штурма разрабатывались прямо на маршруте. По пути следования в районе Баба­юрта налетчики изменили маршрут, свернув к поселку Первомайский. Когда силовики поняли, что Радуев пытается уйти с заложниками в Ичкерию, и достать его будет непросто, — было принято решение остановить колонну. Это сделали предупредительными выстрелами с вертолета.

Судя по всему, окончательного плана действий у федералов не имелось, как не было и руководителя на месте событий, готового взять на себя всю ответственность за последствия силовой операции. Только этим можно объяснить замешательство, которым Радуев воспользовался на сто процентов.

Пока ситуация «зависла», он развернул свой отряд и занял поселок Первомайский, попутно разоружив 37 новосибирских омоновцев, находившихся на блок­посту: бойцы оказались заложниками приказа — огня не открывать.

Пять дней длились переговоры, в ходе которых удалось добиться освобождения всех удерживаемых женщин и детей. За это время боевики смогли построить оборонительные укрепления. Заложников заставляли рыть окопы, часть из них, несмотря на холодные ночи, специально была оставлена в автобусах для того, чтобы предотвратить обстрелы позиций террористов.

В те дни неоднократно сообщалось, что поселок был превращен в крепость. На самом деле, Первомайский являлся обычным кавказским кишлаком, где преобладали саманные строения. Наиболее зажиточные жители сумели обзавестись кирпичными домами.

Конечно, боевики прорыли окопы и ходы сообщения, но все равно это был не более чем населенный пункт, в кратчайшие сроки подготовленный к обороне.

Позиции не представляли собой единую систему, а скорее были предназначены для нанесения внезапных ударов и быстрого отхода. Ни о каких железобетонных сооружениях не было и речи. Впрочем, и без всех этих «инженерных ужасов» любой дом, а тем более подвал представляли серьезную опасность для наступающих.

…То, что мы наблюдали тогда, не имеет четкого определения. Инициатива полностью принадлежала генералам МВД. Ими был допущен целый ряд грубейших профессиональных ошибок, непозволительных в принципе. Отряды СОБРов прибыли к поселку со штурмовыми лестницами, которые абсолютно не пригодны при штурме одноэтажных сельских домов.

«Мы вошли в эту деревню, абсолютно не представляя, какую конкретно задачу нужно выполнить. Прём напролом, как штрафная рота, не можем понять, почему элитные части используют как пушечное мясо», — это характерная исповедь тех дней.

«Такого бардака я еще ни разу не встречал, складывается впечатление, что кто то специально устроил весь этот цирк. Теперь об освобождении и речи не идет, нас только подгоняют вперед для полного уничтожения боевиков», — говорил другой офицер СОБРа, вышедший из поселка вместе с ранеными.

Впрочем, чему удивляться? После новогоднего штурма Грозного и всей первой «чеченской» кампании вопрос о том, как федеральная власть относится к рабоче­-крестьянским детям своей страны, брошенных с оружием в руках на убой, — этот чисто риторический вопрос отпал сам собой.

СУМБУРНЫЙ ШТУРМ

Первый штурм Первомайского планировался 14 января, но его пришлось отложить, поскольку бандиты, точно рассчитав время, выставили перед собой живой щит из пленных дагестанских омоновцев и других заложников из числа гражданских лиц. Всю последующую ночь самолеты сбрасывали над поселком осветительные ракеты.

Операцию по уничтожению Радуева и освобождению заложников начали 15 января с огневой подготовки, которую осуществляли три противотанковые пушки МТ-­12 и пара Ми­-24 с воздуха. Если учесть, что удар наносился по позициям мотострелкового батальона (а по численности боевиков столько и было), окопавшегося в населенном пункте, то станет ясно, что этих огневых средств явно не хватало.

Операция проводилась силами сборной группировки, в которую входили «Альфа», «Витязь», «Русь», «Вега» (вчерашний «Вымпел»), коржаковцы из СБП, бойцы СОБР — из Волгограда, Ставрополя, Махачкалы, Краснодара, Москвы и Московской области, сотрудники ГУБОПа МВД.

В оцеплении стояли части внутренних войск, мотострелки, подразделение сводного парашютно­десантного батальона 7-й Гвардейской воздушно­десантной дивизии и 876-я Отдельная рота специального назначения 58-й армии.

Наиболее опасный участок длиной в километр прикрывали бойцы 22-й обрСпН.

При постановке задач не был использован не только макет поселка, но даже элементарные схемы и карты. Каждое подразделение, участвовавшее в операции, обеспечивалось своими силами. А о том, что операция может иметь инженерное обеспечение, похоже, командование не догадывалось.

Как и в Грозном, численного перевеса у наступающих практически не было. К 14 часам силам МВД удалось занять половину поселка, но потери вынудили их отойти. Поскольку задачи ставились «на пальцах», то стоит ли удивляться тому, что взаимодействие между отрядами не было организовано, рабочие частоты не совпадали, фактически отсутствовало централизованное обеспечение операции — и на переднем крае, и в тылу.

16-го штурм повторился, но снова неудачно, управление оказалось частично потеряно. Хотя к середине дня бойцам «Витязя» удалось выйти к центру Первомайского — мечети, где террористы держали заложников…

Только на исходе дня прибыла артиллерия — батарея реактивных пусковых установок БМ-­21 «Град» и батарея 122 мм гаубиц Д-­30. Утром 17-го в 8 часов передовым порядкам поступила команда оставить позиции и отойти на пятьсот метров, дабы не пострадать от огня артиллерии. «Боги войны» осуществили пристрелку, но из за погоды огневая подготовка не состоялась.

Не желая попасть под штурмовой удар, в ночь на 18 января радуевцы попытались нанести отвлекающий удар и захватили блок­пост у села Советское, заставив отойти дагестанский ОМОН, — но были выбиты оттуда практически сразу. В это время основная часть банды прошла на прорыв несколькими группами к единственно возможному пути отхода — мосту через реку Терек. К носилкам, которые «доверили» заложникам, привязали раненых и убитых.

Поскольку «тройное кольцо блокады» являлось исключительно пропагандистской «уткой» (плотность фронта составляла 46 человек на полтора километра), Радуеву с частью боевиков, несмотря на огромные потери, удалось скрыться. Основной удар приняли на себя бойцы из 22-й бригады, потерявшие пятерых погибшими и шестерых «тяжелыми».

«Разведчики дрались отчаянно, сдерживая пятикратно превосходящего противника, которому к тому же нечего было терять, — пишет военный историк и журналист Сергей Козлов. — Их героические усилия никто не поддержал ни огнем, ни маневром. Да и кому было поддерживать, если боевой порядок операции не предполагал ни создания бронегруппы, ни резерва, а для того, чтобы осуществить быструю перегруппировку, надо хотя бы находиться в трезвом рассудке.

Когда же заместителю Куликова генерал­-лейтенанту Голубцу доложили о прорыве, он, по отзывам очевидцев, был до такой степени пьян, что единственное распоряжение, которое он смог отдать, звучало примерно так: «Доставить их (боевиков) мне сюда!» Любопытно было бы посмотреть, как скоро бы он протрезвел, если бы вдруг «чехи» выполнили его просьбу и пришли на зов».

По официальным данным следствия, в ходе прорыва погибло 39 боевиков, еще четырнадцать было взято в плен. По горькой иронии судьбы, этот прорыв спас жизнь почти половине заложников — в Ичкерию были уведены 64 человека, включая семнадцать новосибирских омоновцев. Еще 65 человек были освобождены во время штурма села, пятнадцать заложников погибли.

Около 11 часов 18 го января после удара «Града» и гаубиц спецподразделения пошли в новую атаку и к 15 часам овладели населенным пунктом. К этому времени основные силы чеченцев давно прорвались из Первомайского.

В течение последующего месяца омоновцев обменяли на пленных боевиков, гражданских заложников — на трупы убитых террористов.

Официальные потери силовых структур составили девять человек убитыми и 39 ранеными в Кизляре, а также 29 убитыми и 78 ранеными в Первомайском. 24 убитых и 19 раненых в Кизляре пришлось на гражданское население.

В ГОЛОМ ПОЛЕ…

Пресса сообщала чудовищные «подробности»: «При штурме села у наступающих часто происходили нестыковки, вертолеты ведут неприцельный огонь, под который попадают свои. В первый день штурма, когда вперед пошла «Альфа», ее накрыли именно таким образом. Спецназовцы успели продвинуться вперед, а отошедшие назад армейские подразделения вызвали для поддержки вертолеты и огонь артиллерии. «Альфовцам» пришлось на себе испытать этот удар. Судя по всему, элитные подразделения понесли серьезные потери. Пока нет точных сведений, но речь идет уже о десятках погибших».

В Первомайском бойцы Группы «А» (старший — генерал-­лейтенант А. В. Гусев) вместе с «Витязем» проводили разведку боем на юго­-восточной окраине поселка, выявляли и подавляли огневые точки противника, осуществляли огневое прикрытие подразделений МВД, оказывали медицинскую помощь и эвакуировали раненых с поля боя.

На заключительном этапе операции пали смертью храбрых сотрудники «Альфы» майор Виктор Воронцов и майор Андрей Киселёв.

Вечная им память… Мы помним вас, ребята!

Спецназу госбезопасности пришлось действовать как полевой пехоте. Несколько дней, выброшенные в чистое поле без палаток, а зачастую и теплой амуниции (собирались для действий в городских условиях на один день буквально за полчаса), отсутствие снабжения и координации.

— Ребята вылетели в Дагестан после суток, уставшие, — рассказывает Анна Киселёва, жена майора офицера «Альфы». — Их бросили в голом поле, в снежную грязь — без нормальной еды, без теплого обмундирования. Но и в этих тяжелейших условиях они сделали все, что должны были делать. Свою задачу они выполнили. Они герои, хотя это и пытались замолчать. И не их вина, что руководство операцией осуществлялось так откровенно бездарно.

А в это время президент Ельцин перед телекамерами на полном серьезе рассказывал о том, что «…на позициях расположились 38 снайперов, и у каждого своя цель».

ПОСЛЕСЛОВИЕ

К сожалению, и операция в Первомайском, в свою очередь, не была проанализирована, не был проведен разбор действий ее участников, а как следствие — не выработан план действий по предотвращению аналогичных ситуаций в будущем.

Радуев и другие командиры, которые участвовали в том нападении, после войны стали бригадными генералами и получили высшие награды Ичкерии. 13 марта 2000 года дудаевский зятек был арестован представителями ФСБ на территории Чечни.

25 декабря 2001 года Верховный Суд Дагестана признал Радуева виновным по всем пунктам обвинения, кроме «организации незаконных вооруженных формирований».

Требования государственного обвинителя — Владимира Устинова — были выполнены, и Радуев был приговорен к пожизненному заключению. 14 декабря 2002 года умер в одной из пермских колоний строгого режима. Также в месте заключения скончался Турпал-­Али Атгериев.

Хункар­-Паша Исрапилов погиб зимой 2000 года при выходе из блокированного федеральными войсками Грозного. Умар Хасаханов, другой известный чеченский командир, имевший отношение к тем событиям, был убит весной 1996 года во время покушения на Радуева.

ОСТАНОВИЛОСЬ СЕРДЦЕ…

10 января 2011 года в результате острой сердечной недостаточности скончался ветеран Группы «Альфа» капитан Перов Александр Васильевич.

Родился 3 сентября 1957 года в городе Москве. В 1974-м окончил среднюю школу №758. В 1976-1978 гг. служил в Группе советских войск в Германии (ГСВГ). В феврале 1979 года был принят на работу в Комитет государственной безопасности, в 15-е Главное управление КГБ СССР.

С марта 1982 го по февраль 1993 года — в Группе «А». В составе подразделения прошел боевую стажировку в Афганистане (ноябрь-декабрь 1983 года). Участвовал в уничтожении банды полевого командира Кали Кудуза («Плешивого»).

За годы, проведенные в Группе «А», капитан Перов неоднократно участвовал в специальных операциях. Награжден медалями «За отличие в охране Государственной границы СССР», «За безупречную службу 3-й степени», «70 лет Вооруженным силам СССР», «Воину — интернационалисту от благородного Афганского народа».

Похоронен Александр Васильевич на Бабушкинском кладбище. Проститься с ним пришли боевые товарищи и коллеги по работе.