Принимай, мама, сына в цинковом гробу

Из поездки в Ростов-на-Дону и в Чечню вернулась заместитель комитета солдатских матерей Нижегородской области Н. Жукова.

— Наталья Станиславовна, почему Ростов был в маршруте вашей поездки?

— Туда мы ездили вместе с представителями от Российского комитета солдатских матерей. Цель — попытаться идентифицировать несколько трупов погибших в Чечне нижегородцев. В Ростове-на-Дону под руководством полковника медслужбы В. Щербакова работает 124 судебно-медицинская лаборатория при прокуратуре Северо-Кавказского военного округа. Здесь действует пункт опознания и содержания трупов российских солдат. Находятся они в огромных рефрижераторах.

— И много?

— Всего сюда попало 806 неопознанных трупов наших солдат. С начала боевых действий в Чечне удалось опознать и передать или отправить родителям останки примерно 260–270 солдат.

— Как проходит сам процесс опознания?

— Очень сложная и кропотливая работа. С поля боя привозят то, что осталось от человека… Но это лучше не описывать. На каждое тело заводится номер, личное дело. Сначала фотографируют в одежде, если она есть, потом снимают на видеокамеру, очень тщательно, чтобы можно было установить какие-то приметы — родинки, шрамы. Запахи там — ужасные, и вообще зрелище не для слабонервных: многие трупы страшно обезображены.

— И мамы там ищут своих сыновей?

— Нет, мам туда не пускают. Со всей России здесь мамы, ходят как тени. Не плачут, слезы кончились. Им разрешают только смотреть видеозаписи, по ним они и определяют, их это сын или нет. Потом солдаты-срочники кладут то, что осталось, на носилки, кувырк — в цинковый гроб и — получай мама своего сыночка. Смотреть на все это — надо стальные нервы.

— Сейчас, с заключением мира в Чечне, неопознанных трупов поступать стало меньше?

— Наоборот. Начали активно вести эксгумационные работы, и останков погибших все больше и больше.

— Вы в этой поездке имели конкретную цель?

— Да, мы должны были найти останки четверых наших солдат, которые попали в плен 8 марта на блокпосту в 166-й мотострелковой бригаде и были расстреляны. От одного из пленных мы получили письмо, он сообщил, что их освободят, если письмо обнародуют. По словам этого солдата, обменять их отказался командир части Российской армии. Он будто бы сказал: «Пусть мне лучше принесут их головы». И боевики их расстреляли.

— Личности кого из погибших нижегородцев вам удалось установить сейчас?

— Макарова Саши с Бора, мама за телом выехала, Сергея Пушкова, его останки мама нашла в этой лаборатории. Почти точно установлена личность погибшего Александра Отделкина из Автозаводского района. Все они были расстреляны в плену. Ужасной оказалась судьба Саши Пыленка из Сергача. Как его мама нашла захоронение — это целая история. Его взяли в плен и считали без вести пропавшим, но надеялись, что он жив. Потом наши продали, да-да, именно продали чеченцам одно захоронение, где были их погибшие. Среди трупов был и наш солдат. Чеченцы своих перезахоронили, а его просто выбросили из могилы, потом один старик-чеченец сообщил нашим командирам, что там лежат останки русского солдата. Мама его опознала и увезла хоронить домой. Очень часто мамы сами находят захоронения и увозят погибших сыновей домой. Возможно, что Саша Пыленок был расстрелян нашими же вместе с пленными чеченцами, поэтому и оказался в одной могиле с ними. Я видела его череп — убит в затылок, но видно, что над ним сначала долго издевались.

— Вы были и в Чечне. Что там сейчас?

— Мы были в Ханкале в тот день, когда объявили об отставке Лебедя. Матери сразу же в плач: ждали нападения чеченцев, и что они теперь будут расстреливать пленных. Зачем им старые, новых наберут, если снова война. В Ханкале многие казармы уже разрушены, бери ее голыми руками, наших войск почти нет.

— Как вы думаете, долго ли еще будет идти работа по опознанию погибших?

— Полковник Щербаков может установить личность не более одного-двух в день, а там еще более пятисот неопознанных погибших.

— Как ускорить процесс возвращения российских пленных?

— Надо немедленно объявить всеобщую амнистию. Простить всех участников этой войны. Иначе многие из плена не вернутся никогда.

…Фамилии погибших нижегородцев, личности которых удалось установить комитету солдатских матерей, в официальный список погибших, представленный департаментом по делам военнослужащих и военно-мобилизационной подготовке, не внесены. Главный специалист департамента И. Олейников сообщил вашему корреспонденту, что пока нет официальных документов, удостоверяющих факт их гибели.