Кавказ в составе России

Кавказ издревле относится к регионам, где свято почитают традиции своих предков, бережно относятся к своему прошлому. Поэтому одним из ключей к пониманию происходящих здесь событий является знание его истории.

Становление и развитие российско-кавказских отношений носило сложный и противоречивый характер. Это создает почву для слухов, домыслов, различного рода политических спекуляций, которые в конечном итоге используются экстремистами для разжигания здесь кровавых событий.

Проблема восстановления порядка и мирной жизни в Чечне не первый год является одной из главных тем «Красной звезды». Бандформирования фактически разгромлены, но до нормальной жизни в Чечне, судя по всему, еще далеко. Накануне своим видением ситуации с журналистами поделился на пресс-конференции в Москве один из известных чеченских бизнесменов Малик Сайдулаев.

Первые русские поселения

Нередко освоение Россией Кавказа пытаются свести лишь к Кавказской войне, преднамеренно рассматривая ее изолированно от всей истории региона. В действительности же отношения русского и кавказских народов нельзя ограничить столь узкими временными рамками, так как они имеют куда более древние корни.

Еще на стыке XV-XVI веков низовья Терека стали заселяться русскими вольными людьми. Те из них, которые расселились на Тереке, получили название «терские казаки», а в междуречье Терека и Сунжи, т.е. на Терском хребте, называвшемся в то время «Гребень», — «гребенские казаки». Русские поселения граничили с поселениями чеченцев, ингушей, осетин, кабардинцев, ногайцев, аварцев и кумыков. Между поселенцами завязывались тесные контакты, заимствовались обычаи и привычки. Эти отношения являлись основой мирного сотрудничества еще задолго до появления в этих местах представителей царской власти. Таким образом, на территории, которую сегодня называют равнинной Чечней, русские обосновались еще до середины XVI века. Что же касается чеченцев, то они здесь были весьма малочисленны. Основная часть чеченских племен проживала в горах, к югу от реки Сунжа. Самим происхождением названия чеченцы обязаны, по сути, русским. Так, согласно наиболее достоверной версии, слово «чеченцы» произошло от аула Большой Чечен, находящегося на берегу реки Аргун, и стало общепринятым у русских, а затем и у самих чеченцев. Кумыки же называли ближайших к ним чеченцев, живущих за рекой Мичик, «мичигиш», тех же, которые проживали далее от них, — «ичкери», то есть дальние или живущие где-то там. Сами чеченцы называли себя «нахче», то есть «народ». На страницах нашей отечественной истории упоминание о чеченцах в первый раз встречается в 1708 году в договоре калмыцкого Аюки Хана с ближним министром, Казанским и Астраханским губернатором Петром Апраксиным.

Как известно, в XIII веке территория Чечни подверглась опустошительному набегу монголо-татар, в конце XIV века сюда вторглись войска Тимура. И только в XV-XVI вв., т.е. после крушения Золотой Орды под ударами русских войск, чеченские племена получили возможность переселяться с гор на равнину.

За помощью к России

Начиная с середины 50-х годов XVI в. к Ивану Грозному обратилось большинство феодальных уделов Дагестана с просьбой принять их в подданство России и «беречи их от всех сторон». О защите от Турции и крымского хана просили черкесские и кабардинские князья, которые также добровольно перешли под власть Москвы. В 1584 году в Москву прибыло посольство грузинского царя Александра, который просил царя Федора Иоанновича принять под свое покровительство Иверскую землю, находившуюся «от неверных турок в великой беде и в утеснении».

Чтобы обеспечить надежный путь в Грузию, русские власти в 1588 г. построили на реке Терек крепость Терки (Терский городок), в котором расположили три стрелецких полка во главе с воеводой Михаилом Бурцевым.

Таким образом, к концу XVI века Московское царство имело на Северном Кавказе в роли своих передовых форпостов два казачьих войска (терское и гребенское) и крепость Терки, занятую стрелецкими полками.

Однако начавшееся «смутное время» серьезно ослабило позиции России на Кавказе. Стрелецкие полки были отозваны обратно, а оставшиеся гребенские и терские казаки были предоставлены исключительно собственным силам. Несмотря на это, русские городки на Северном Кавказе уцелели благодаря широким бытовым и торговым связям с горцами. Давая краткую оценку сложившихся обиходных отношений, турецкий путешественник Эвлия Челеби, побывавший в Дагестане в 60-е годы XVII века, писал: «Дагестанцы не любят иранцев и не вступают с ними в торговую связь. Зато они поддерживают тесную связь с москвичами» (так он именовал русских). Начиная с середины XVII века наблюдается прилив русского населения на Терек. Сюда бежали русские крестьяне, старообрядцы, недовольные казаки с Дона.

На протяжении XVII и XVIII вв. на развитии российско-кавказских отношений отражалось непрекращающееся соперничество трех крупных держав — Ирана, Турции (вместе с Крымом) и России. Сегодня нередко можно столкнуться с фактами, когда умышленно забывают или умалчивают о завоевательных походах персидских войск, сопровождавшихся резней, поголовным уничтожением населения региона; об огромном уроне, включая геноцид народов, который причинили Кавказу турецкие завоевания.

Усилившееся при Петре I Российское государство возобновило свою активную политику на Кавказе. Петр разрабатывал план создания великого международного торгового пути, соединяющего Балтику с Каспием, по которому пойдет основная торговля Европы со Средним Востоком и Индией. В 1712 году с целью создания цепи укрепленных пунктов по левому берегу реки Терек сюда были переведены гребенские казаки. Здесь они основали пять станиц: Червленную, Шадринскую, Новогладковскую, Старогладковскую и Курдюковскую. Эти казачьи поселения связали крепость Терки с Кабардой и стали основанием будущей Терской кордонной линии.

Под прикрытием этой линии создавалась база русских войск для освобождения Кавказа от гнета Турции и Персии. В 1722 г. русская армия во главе с Петром I, сопровождаемая флотилией под командованием генерал-адмирала Апраксина, отвоевала у Персии все дагестанское побережье с Дербентом включительно. Петр в письме Сенату от 28 сентября сообщал, что дербентцы его «с нелицемерною любовью приняли и так нам рады, как бы своих из осады выручили». Усиление Персии при Надир-шахе и непоследовательность в проведении политики в отношении Кавказа при преемниках Петра I привели к восстановлению в Дагестане персидского влияния.

Усиление русского влияния

Однако народы Кавказа, испытав на себе жестокость персидских и турецких завоевателей, все больше тяготели к России. Расширялись экономические связи горцев с Россией, неуклонно росло число русских поселений и опорных пунктов в Предкавказье. В 1735 г. основывается крепость Кизляр, ставшая вместо упраздненной крепости Терки главным административным и укрепленным пунктом всего терского края. В крепости размещался двухбатальонный Тенгинский полк. На реке Сулак переселенцами с Дона были образованы три казачьи станицы: Каргалинская, Дубовская и Бороздинская. С воцарением Екатерины II российская политика на Кавказе стала более последовательной и целеустремленной, правительство предпринимало активные усилия по увеличению численности иррегулярных войск на Тереке. В 1769 году по левому берегу Терека, между гребенским войском и Моздоком, основанным в 1763 году, были поселены пятью станицами в линию (Галюгаевская, Наурская, Ищорская, Мекенская и Калиновская) волжские казаки. Хорошо укрепленные и вооруженные станицы составили самостоятельную часть — Моздокский полк. Эти поселения совместно с предыдущими привели к созданию укрепленной линии, впоследствии получившей название «Левого фланга» будущей Кавказской линии.

Победа России в войне с Турцией 1768 – 1774 гг. привела к включению в ее состав Кабарды, долины Кубани и Терека. После этого началось строительство дороги в Грузию по Дарьяльскому ущелью, были заложены крепости Владикавказ, Георгиевск. Все это укрепляло позиции России на Кавказе, но поворотными стали события, связанные с ликвидацией Крымского ханства и присоединением Крыма к России, а затем подписание в 1783 г. Георгиевского трактата, по которому Грузия, сохраняя внутреннее самоуправление, переходила под протекторат (покровительство) российской державной власти. Таким образом, Турция лишилась самой крупной своей базы давления на Северный Кавказ, а Закавказье оказалось доступным для русских войск.

После победы над Турцией в войне 1787 — 1791 гг. Россия явно потеснила своих соперников в борьбе за Кавказ. Немало горских владетелей изъявило желание войти в состав Российского государства. Причем многие из них заявляли о готовности дать присягу на вечное подданство и навечно включить свои земли в состав Российской империи. Однако русские власти ввиду сложной международной обстановки проявили большую сдержанность в этом вопросе.

Подстрекательство Турции

Будучи не в состоянии к открытому вооруженному противостоянию с Россией, турецкое командование приложило немало усилий для подстрекательства местного населения против российских властей. При этом весьма эффективно использовался религиозный фактор. На тот период значительная часть горских народов исповедовала языческие формы религии и отличалась большой терпимостью к христианам. Турция с самого начала попыталась придать распространению мусульманства в данном регионе антироссийскую направленность. «Явились озлобленные против христиан священнослужители, — писал А.П. Ермолов. — Порта с намерением таковых посылала, тайно расточаемы были подарки, обещания». Россия допустила стратегическую ошибку, не противодействуя активно этим агрессивным процессам. «Когда же убеждения переросли в фанатизм, — отмечал Ермолов, — то люди, прежде нам желавшие добра, охладели, неблагонамеренные сделались совершенными злодеями… Корыстолюбивые священники приняли на себя разбирательство дел, все подпало власти их, уничтожены прежние суды; князья и лучшие фамилии, потеряв всякое влияние, лишились уважения в народе, и мы не могли иметь никакой партии в пользу нашу. Молодые люди знатнейшего происхождения вдались в грабежи и разбои, и между ними отличался тот, кто более мог наносить вреда русским, нападая на безоружных поселян Кавказской линии и отгоняя табуны». При всем возможном субъективизме в этих оценках нельзя не согласиться с тем, что они достаточно верно отражали процессы смены у кавказских народов правящей элиты прорусской ориентации на элиту турецкой ориентации, которая использовала знамя ислама в борьбе против России.

В этой борьбе Турция не брезговала делать ставку и на самозванцев, которые выдавали себя за пророков, избранников Великого Мухаммеда. Одним из таких лжепророков был безграмотный пастух Учерман, провозгласивший себя в 1785 г. шейхом Мансуром. Опираясь на поддержку Турции, он в 1785 – 1791 гг. возглавлял движение против России. Судя по донесению одного из турецких агентов, турецкая сторона сама сомневалась в наличии у Учермана качеств, необходимых для того, чтобы прослыть подлинным избранником Мухаммеда. В нем, в частности, отмечается, что «Мансур не то лицо, которого ожидают на основании предсказаний пророка, а обманщик, который при этом не пользуется большим доверием в Дагестане».

Объявив русским газават, он собрал войско для того, чтобы «завоевать землю неверных». Однако ни турецкая помощь, ни исламские лозунги, на которых спекулировал «шейх», не помогли ему достичь поставленных целей. В конечном итоге его постигла типичная участь всех самозванцев — остаток своей жизни он провел в тюрьме Шлиссельбургской крепости.

Вхождение Закавказья в состав Российской империи

1795 год был ознаменован вторжением на Кавказ войск иранского хана Ага-Мухаммеда. Быстро пройдя Карабах, агрессоры захватили Тифлис. Целых шесть дней персияне бесчинствовали в городе: жгли, насиловали женщин, резали пленных и убивали грудных младенцев, перерубая их пополам с одного размаха, только лишь с той целью, чтобы испытать остроту своих сабель. В результате Тифлис был полностью превращен в руины, половина его населения была перебита, около двадцати трех тысяч грузин уведено в рабство. Полностью опустошены и разорены прилегающие земли. Запуганные участью Тифлиса, многие кавказские правители обратились за военной помощью к России.

Россия, втянувшись в борьбу против революционной Франции, не в состоянии была выделить большие военные силы для защиты народов Кавказа. Следствием этого явилось стремление Павла I создать из ханств Дагестана и Азербайджана феодальную федерацию под покровительством России. Считалось, что с реализацией этого плана удастся прекратить междоусобицы, объединить военные силы членов этого союза. Российская же империя, не возлагая на себя ответственность за внутренние дела на Кавказе, малыми силами сможет контролировать политическую ситуацию в регионе и защищать там свои интересы.

Однако обостряющиеся противоречия на Кавказе показали бесперспективность этого плана. Над Кавказом вновь нависла угроза иранского нашествия под предводительством шаха Баба-хана. Стало ясно, что протекторат России не может служить надежной гарантией безопасности и следует искать новые формы союза вплоть до вхождения в состав Российской империи. В 1800 году грузинский царь Георгий XII, осознавая смертельную опасность, нависшую над грузинскими княжествами, обратился в Петербург с просьбой о вступлении в российское гражданство. В Тифлис были направлены русские войска, которым было суждено спасти Грузию от нового разорения вторгшимися в ее пределы войсками Омара-хана аварского. В ноябре 1800 года на реке Иоре произошло сражение, которое навсегда останется памятным в истории Кавказской армии. Два батальона русской пехоты под командованием блестящих генералов М.П.Лазарева и В.С.Гулякова, усиленные отрядом грузинской милиции в три тысячи человек, разгромили пятнадцатитысячное войско горцев. В феврале 1801 года жители Тифлиса добровольно присягнули на верность российскому императору. Манифест, подписанный Александром I в сентябре того же года, подтвердил принятие Грузии в подданство России. В принятом документе подчеркивалось, что «делается это не для приращения своих сил, не для корысти и распространения пределов и без того обширнейшей империи в свете, а единство из человеколюбия, которое налагает на него священный долг внять молению страждущих и отвратить от них скорби учреждением такого правления, которое могло бы утвердить в земле их правосудие, личную безопасность и дать каждому защиту закона». Выдающийся грузинский писатель И.Г.Чавчавадзе так писал об этом событии: «Покровительство единоверного великого народа рассеяло вечный страх перед неумолимыми врагами. Утихомирилась давно уже не видевшая покоя усталая страна, отдохнула от разорения и опустошения, от вечных войн и борьбы. Исчез грозный блеск занесенного над страной и нашими семьями вражеского меча, исчезли полыхающие пожары, в которых гибли дома и имущество наших предков, канули в вечность грабительские набеги, оставившие лишь страшное, потрясающее воспоминание. Наступило новое время - время покоя и безопасной жизни для обескровленной и распятой на кресте Грузии (как это разнится с заявлениями некоторых нынешних грузинских националистов).

Присоединение Грузии создало новую ситуацию на Кавказе. Феодальные правители Дагестана один за другим вступали в подданство Российской империи. Примечательно, что в некоторых случаях при нежелании местного правителя сделать это к русским властям с просьбой о его смещении и присоединении к России обращалось население. С подобными просьбами обращались к астраханскому губернатору жители Дербента в 1801 году и каракайтагцы.

Иран и Турция, обеспокоенные проникновением России в глубь Кавказа, при поддержке Англии и Франции попытались вооруженным путем воспрепятствовать этому. В 1804 году вспыхнула русско-иранская война, к которой в 1806 году на стороне Ирана присоединилась Турция. Боевые действия завершились победой русских войск и подписанием в 1813 году Гюлистанского мирного договора, согласно которому иранский шах признал присоединение к России Дагестана и Северного Азербайджана. В ходе этой войны покрыл себя неувядаемой славой генерал П.С.Котляревский, которого солдатская молва справедливо называла «кавказским Суворовым». Возглавляемый им отряд в две тысячи человек в 1812 году на реке Аракс наголову разбил тридцатитысячное войско Аббас-Мирзы.

В 1826 году иранские войска под руководством Аббаса-Мирзы вновь вторглись в Закавказье через Карабах, однако, несмотря на многократное превосходство, им не удалось овладеть обороняемой русскими войсками крепостью Шуша. В 1827 году русские войска перешли в наступление и очистили Армению и Южный Азербайджан от иранских войск. Местное население восторженно встречало русские войска. В 1828 году был подписан Туркманчайский мирный договор, согласно которому шах отказался в пользу России от Эриванского и Нахичеванского ханств и подтвердил права России на всю территорию Азербайджана.

О причинах Кавказской войны и мифах, связанных с ней

Присоединение Закавказья остро поставило новую геополитическую проблему — обеспечение надежной связи новых территорий с центральными губерниями России. В то время единственная сухопутная дорога в Закавказье проходила через узкую линию крепостей на Северном Кавказе. Однако политическая ситуация в регионе была непростой. Его раздирали межэтнические, социальные, межрелигиозные противоречия, которые обострялись благодаря подстрекательству Турции и Ирана. Горцы, привыкшие жить в соответствии со своими обычаями, весьма негативно реагировали на попытки навязать им российские законы. Особенно возмущали горцев запреты на набеги (в то время род обычного промысла в горах).

Нередко в начале Кавказской войны пытаются всецело обвинить российское правительство. Конечно, отрешиться от имперских амбиций России невозможно, но нельзя и не учитывать образ жизни некоторых горских народов, терроризировавших все прилегающие области. Так, низкий уровень развития производительных сил, малое количество пригодных для земледелия земель приводили к тому, что произведенных продуктов не хватало для удовлетворения жизненных потребностей. Недостающее изымалось у соседей: набеги совершались на Грузию, на дорогу, ведущую в Закавказье, на казацкие поселения и даже на родственные горские народы. У многих горских племен это считалось естественным образом жизни. «Воровство и грабеж, — говорили их депутаты генералу Румянцеву, — наши занятия, так же, как ваши — соха и торговля. Грабежом жили наши отцы и деды, и если мы оставим их ремесло, как требуют русские, то будем вынуждены погибнуть от голода».

Весьма распространенным промыслом здесь считалось похищение людей. «Похищать людей украдкой в мирное время, — писал С. Броневский, — у своих соседей и даже у знакомых почитается за молодчество для горского наездника». Работорговля, которая была неведома на Руси, являлась самым доходным занятием на Кавказе. Тот же С. Броневский отмечал, что «ежели пленник — значущий или зажиточный человек — офицер, купец, словом, такой, за которого они могут получить большой выкуп, то приковывают его за шею, за ногу к стене, худо кормят, не дают спать и потом через несколько дней приносят бумагу, перо и чернила и приказывают ему писать, куда знает, письма с объявлением назначенной выкупной цены». Одной из самых жестоких акций заложничества в отношении мирных жителей является набег Гази-Мухаммеда — сына имама Шамиля — в Алазанскую долину Грузии летом 1854 года, в ходе которого было сожжено 18 селений, более тысячи жителей убито и около 900 захвачено в плен. По оценкам современников, грузины заплатили за своих детей столь крупные суммы, что денег в Грузии не осталось.

По вполне понятным причинам российская администрация не могла позволить существования подобной вольницы на своей территории. Борьба с подобными проявлениями «самобытности» горцев вызвала ожесточенное сопротивление с их стороны, которое вылилось в полувековую Кавказскую войну (1817 — 1864).

Война с обеих сторон носила ожесточенный характер. В ходе этой войны обе стороны несли большие потери. Наиболее чувствительными они были для сравнительно малочисленных горских народов. Кроме того, принося прибыль горской знати, война несла разорение и нищету населению региона. Примечательны слова Шамиля: «Я сдался только тогда, когда в горах народ питался травой». Народ, видя как ближайшие помощники Шамиля копят деньги, напрасно убивают мусульман, понимал бессмысленность и бесперспективность этой борьбы, необходимость жить в дружбе с Россией. В конечном итоге это лишило лидеров горцев социальной поддержки и предопределило их военные поражения.

Сегодня достаточно усиленно раскручиваемым мифом является утверждение о жестокости русских военачальников. Однако исторические факты свидетельствуют, что значительно большую жестокость проявляли лидеры горцев. Причем не только по отношению к российским солдатам и офицерам, но и по отношению к соплеменникам. Так, имам Гамзат-Бек отрубил голову престарелой ханше в Хунзахе, по приказу имама Шамиля были казнены 33 телетлинских бека, 11-летний Булач-Хан, наследник аварских ханов, брошен в горную реку. Смертью также наказывали за обман, измену, сопротивление мюриду, несовершение пяти молитв в день и т.д. «Шамиля, — писал современник, — всегда сопровождал палач, а Барятинского – казначей». Когда в 1844 году в чеченском ауле Цонтери убили Шуаиб-муллу, Шамиль отправился туда лично и уничтожил всех жителей от мала до велика. При усмирении непокорного тадбурдинского общества имам собственной рукой убил 15 человек. «Правду сказать, — признавался он впоследствии, — для смягчения характера горцев я употреблял жестокие меры: много людей убито по моему приказанию, но без этого невозможно было обойтись; другого средства с этим народом нет». «Я управлял народом скверным, разбойниками, которые тогда только сделают что-нибудь доброе, когда увидят, что над их головами висит шашка, уже срубившая несколько голов». Видимо, этими обстоятельствами вызваны даже среди чеченских авторов неоднозначные, а порою и весьма жесткие оценки личности Шамиля и той войны, которую он вел. Например, Саламу Дауев писал: «Имама Шамиля прославили на весь мир не его честность и порядочность, не мужество и данные полководца, а «геройское» самоубийство обманутого чеченского народа, коварно брошенного идеологией газавата в пожар войны с Россией».

Предметом особых спекуляций является вопрос о насильственном переселении царской администрацией горцев с Кавказа в Турцию. Османская империя в связи с этим нередко изображается покровительницей горских народов. При этом замалчивается немаловажный факт о том, что народы Северного Кавказа подталкивала к переселению прежде всего не политика России, а подстрекательство Порты, которая распространяла слухи о якобы готовящемся насильственном обращении мусульман в христианскую веру, о полном уничтожении неугодных. На турецкой же земле им обещалось полное «благоденствие». На самом же деле турецкое правительство меньше всего волновала судьба горцев. Переселенцев планировалось использовать в качестве средства в решении геополитических проблем, т.е. против сопредельных христианских народов.

В результате в основном из западной части Кавказа переселились в Турцию порядка 500 тысяч человек (это явление получило название «махаджирства», а сами переселенцы именовались «махаджири»). Однако посулы турецкого правительства оказались ложными. Многие горцы-эмигранты с горечью признавали, что их положение в христианской России было лучше, чем в мусульманской Турции. Известны даже случаи депортации кавказских горцев, когда турецкое правительство насильно расселяло их по одному, два семейства в пустынных районах страны. Сын имама Шамиля Мухаммед-Шефи с гневом отмечал: «Турецкое правительство вело политику в отношении горцев такую точно, как европейцы в отношении негритосов. У турецкого правительства не хватило и благородства даже для дачи приюта горцам-переселенцам в Турции, которые с трепетом ехали туда, как в святые места, думая найти в единоверной Турции для себя новую родину».